– Уж лучше быть убогой, чем чьим-то прихвостнем, – задираю подбородок.
– Эт чё ваще за намёки? – наезжает она, толкая меня.
– Тебе надо искоренить из своей речи слово-паразит «чё», – совсем ни к месту информирует Сивову Саша.
– Это не намёки, а прямой текст, – отзываюсь сквозь зубы я.
– Марин, ну что ты там зависла? – недовольно кричит Грановская, но в ту же секунду отвлекается, заприметив на входе своего парня.
Сивова сверлит меня тяжёлым взглядом.
– Иди, заждались тебя. Некому исполнять поручения! – несёт меня отчаянно.
Поворачиваюсь к гардербощице и отдаю свою куртку. Только забираю номерок, как чувствую острую боль. Это Маринка вцепилась мне в волосы.
– Я тебе ща шею сверну! – шипит она, дёргая к себе сильнее. – Извинилась быстро!
– Отпусти, дура, – пытаюсь отбиться от неё я. В глазах аж слёзы встали, такой резкой оказалась боль.
– Алёёён, Мариииин, кто-нибудь, помогите! – полицейской сиреной верещит паникующая Харитонова. На язык она остра и сильна, а вот в том, что касается физической расправы – вряд ли.
– Ну-ка хватит! – возмущается престарелая гардеробщица.
– Мышь поганая! – начинает душить меня Сивова, зажав своими ручищами. – Я те язык ща вырву!
Кашляю. Тоже успеваю схватить её за выбеленные волосы. Как говорится, действую её же методами. Марина вопит, но отпускать меня явно не собирается.
– Эээ, Сивова, ты совсем ополоумела? – слышу знакомый голос справа. – Отпусти её.
Замерла. В Даню Марина Сивова влюблена давно. Может, именно поэтому она почти сразу же исполняет его просьбу.
– Пусть ток вякнет чё-нить ещё, Дань! – угрожает, поправляя причёску.
– Уймись, Марин.
Я в этот момент пытаюсь отдышаться. Толпа вокруг нас собралась приличная. Глазеют, улыбаются. Бесплатное шоу пришли посмотреть.
– Ты как? – пищит рядом Харитонова, обеспокоено заглядывая мне в лицо округлившимися глазами.
– Нормально я, – отмахиваюсь.
Князев осматривает меня и убирает с лица волосы, которым удалось каким-то образом уцелеть и остаться на моей голове.
– Пойдёмте, до кабинета вас провожу, – толкает нас в сторону лестницы он. – Чего сцепились-то?
– Неважно, – отвечаю мрачно. Говорить о продолжающейся травле мне не хочется.
Прощаемся с Даней до большой перемены и заходим с Харитоновой в класс. В кабинете литературы творится что-то неимоверное. Под потолком гелиевые чёрно-белые шары, перемешанные с розовыми, в руках у девочек какой-то огромный глянцевый альбом с фотографиями, а на учительском столе торт, на котором сидит съедобная хищная птица – беркут.