А я пошел к Трофимовичу, получать гонорар. Купец меня крепко обнял. Глаза у него были влажные.
– Слушай, спиши слова, супруге спою.
Приятным баритоном запел мою песню, не фальшивил. Я помялся.
– Этому, с дудкой, надо бы тоже денег дать.
– Полтинника хватит?
– Вполне. Ну что же, бересту, чернильницу и перо в руки!
– Заменим перо писалом?
– Давай!
Я получил полтора рубля, кто-то побежал за причиндалами. Мы пошли к прилавку. Присел на чурбачок. Надо мной бубнил купчина.
– Как ты все зришь в корень – и люблю их всех очень, и тоскую по ним, когда уезжаю за товаром. С женой ни разу за все годы не поругались, живем душа в душу. Дочь ласковая, красавица, сынок в меня, очень умный. И тут песня у нас в семье будет…
Прилетел посланец с нужными для письма принадлежностями, и я сел писать, стараясь делать врачебный почерк поразборчивее. И не знаю местной орфографии. Где-то читал, что вроде все пишется без разделения на слова. А на самом деле – бог его знает. А надо как-то оправдаться. Поднял голову.
– Пишу, как умею – я из дальних краев.
– Да мне все равно, – загалдел купец, – я пойму, надо будет – перепишу. Дописал, протянул собеседнику. Тот почитал, вздохнул.
– Эх, горазд ты писать!
Спросил мужика – а тебя как звать-то?
– Михаил, – ответил купец. Во как, без явно лишних отчеств!
– Не могу тебе написать ноты, – печально сказал я.
– Про такое и не слыхивал, – ответил купчина.
– Ими мелодию пишут.
– Вот же музыка, – горячо заспорил Михаил, тряся бумагой.
– Ну, слушай, – сказал я.
Сначала текст – и медленно стал читать. А теперь – мелодия, вся сила песни и начал петь без слов. Купец не сразу, но понял.
– Но я вот помню и так.
– А если бы я писал тебе письмо?
– Ну, как-то бы спел, – неуверенно заявил Миша.
Я взял у него бумагу и наскоро записал первые три куплета другой песни. Сунул купцу – пой. Тот поразился, и что-то заблеял. А теперь я: и стал петь. На втором куплете вступила дудка, следом – остальные. Мы ушли писать с улицы в склад. Мои ребята сгрудились у двери. У Михаила округлился рот.
– Как это вы все, разом-то?
– Слаженная команда, – гордо заявил я, думая о грядущих у народа именинах, свадьбах и неведомых мне пока русских праздниках.
Ладно, пора за гитарой. Встал, начал прощаться. Купец стал звать обедать.
– Тороплюсь, – отмел я лестное предложение.