Чудом я додумался закрыться руками, по
которым в следующий же момент прилетело что-то твёрдое, похожее на
дубину. Боль прострелила предплечье и отдалась в ушибленную голову,
но вместе с тем чертовски меня разозлила. Из моего горла вырвалось
какое-то бульканье-рычание, и я прыгнул навстречу тёмному
силуэту.
Гоблина я так и не видел, только
чувствовал под собой какое-то извивающееся тело, по которому и
начал молотить, чем и как придётся. Никакой техники, никаких
рассуждений – только страх и ярость.
Уродец подо мной верещал и царапался.
В первые же секунды я чуть не лишился глаза, а одежда на груди и
животе оказалась измочалена и порвана.
– Падла! – заорал я, когда гадёныш
вцепился зубами в правую кисть.
С другой стороны, это была его
фатальная ошибка: я наконец понял, где у твари была голова, поэтому
мои удары стали яростнее, но главное, гораздо
прицельнее.
Монстр задёргался ещё активнее,
вертелся, будто угорь, но я понимал, что если выпущу его, то мне
хана. В темноте я его тут же потеряю, и окажусь перед ним
беспомощный, как слепой курёнок, ведь гоблины прекрасно видят в
темноте.
В какой-то момент я нащупал его горло,
но мысль о том, чтобы начать душить, так и не возникла. Напротив,
мой кулак со всей дури влетел уродцу в кадык! А потом ещё несколько
раз, пока тот не начал хрипеть и хвататься за собственную
шею.
Но это я потом понял, чего он там
хрипел, а тогда только переключился с ободранных кулаков на
локти.
Бил и бил… однако в какой-то момент
всё закончилось. Я отполз от маленького трупа и свернулся
калачиком, стараясь не стонать от боли. Сдерживаться пытался не
потому что мужик, а потому что стонать было тоже больно.
Этот ублюдок отбил мне рёбра и живот.
Хорошо если не начну теперь кровью ссать. Тварь!
Руками, особенно пальцами, тоже не
шевелил. Впрочем их состояние – наше общее творчество. Надо было
хоть палку в руки взять или камень…
Пролежал я так, наверное, секунд
тридцать, не больше. Потом до меня дошло, что от деревни я отбежал
не далеко, и поблизости могут быть ещё гоблины. Криков здесь не
слышно, но это из-за дождя, плюс я ещё и в овраге…
Мне стало очень страшно, среди лесного
шума тут же начали слышаться приближающиеся шорохи, гоблинское
ворчание, треск веток. Вряд ли настоящие, скорее всего мне просто
чудилось, но спокойным меня эти «вряд ли» и «скорее всего» не
делали. Единственная причина, почему я не вскочил и не бросился
наутёк – слишком сильно мне досталось.