Пока сидел в ожидании прихода тюремщиков, попытался припомнить,
как же я до такой жизни вообще докатился. Ведь ничто не предвещало
же! На прием к семейству Перес я минимум десяток раз до этого без
всяких осложнений ходил. У них и еда на уровне всегда подавалась, и
дочки главы рода были девицами вполне фигуристыми, улыбчивыми и
очень страстными. Очень похоже, что синьору Гарсиа стало внезапно
известна информация об исчезновении моих родителей. Так
действительно все сходится: убрать наследника клана и бери всех
наших простых членов клана, что называется, тепленькими. Нет, на
самом деле, там все не так просто будет, но шансы у задумавших сей
фортель все же имеются. Особенно, если к этому делу клан генерала
Беляева подключится. Тогда и многие, вывезенные моим отцом из
Китая, бывшие работники КВЖД не так упорствовать будут, пойдут под
него с готовностью. А тот же Перес свою долю с предательства землей
и деньгами возьмет.
Не знаю, так все было, как в моих размышлениях, или были другие
какие причины, но в том, что это на приеме у Пересов мне бокальчик
заряженного редкой алхимической гадостью винца подсунули, я был
совершенно уверен. Метаморфа вообще очень трудно вот так, внезапно,
отключить. Простые снотворные на меня вообще не действуют, да и
большинство ядов я с первым глотком опознаю и нейтрализую. А в
невиновность Пересов я не верил совершенно: если вино в бокале еще
можно без ведома хозяев отравить, то уж вывезти из их охраняемого
поместья тушку невменяемого гостя уж точно, навряд ли.
Однако, чу! Слышен топот шагов по коридору. Интересно, а с какой
целью меня вообще в живых оставили? Впрочем, для посторонних мыслей
сейчас не время, я включил ускорение нервных импульсов в своем
организме и прижался вплотную к стене справа от входной двери.
Заходите, гости дорогие! Давно вас ожидаю.
Первым в камеру шагнул какой-то бедолага в форме солдата
парагвайской армии. Поскольку в камере у меня было темно, словно у
негра в…, ну, вы понимаете, где именно, в руках он нес настоящую
керосиновую лампу! Реально! Керосиновую лампу! Вот аристократы,
пеньки замшелые, середина двадцатого века на дворе, а они все за
свои дурацкие традиции держатся.
Следом за первым в камеру и второй служивый шагнул. И тоже, без
оружия в руках, зато, словно нарочно, чтобы разозлить меня, с
антимагическими браслетами наперевес. Нет уж, господа, если
изначально вы на меня не удосужились это украшение надеть,
теперь-то уж я вам точно подобной вольности не позволю!