— Я так соскучился, - произнес он и снова схватил Меган в
объятия, впился поцелуем в губы.
Недавнее воздействие нимф прорвалось наружу, Сергея захлестнуло
волной страсти, и обстановка вокруг стремительно изменилась. С
Меган слетела одежда и она рухнула на кровать, выставляя напоказ
набухшие от молока груди. Сергей моментально оказался сверху, вошел
в нее, сливаясь с женой и припал губами к соску, начал пить молоко
так, словно умирал от жажды.
Все вокруг захлестнул водоворотом любви и превращений.
Некоторое время спустя
Сергей крепко сжал чьи-то пухлые ягодицы, ощущая, как из него
толчками выходит семя. В этот раз волна оргазма вышла тусклой, не
затуманила сознания, не уняла боли в теле. Сергей посмотрел вниз,
отпустил Дэвину, и та рухнула, сверкая красными следами его рук,
прямо на Зосю, которая тоже подергивалась в оргазме. Сергей
укоротил пальцы левой руки, вышел из Новак и облизал пересохшие
губы, оглянулся.
Кают-компания "Магнитолы" превратилась в какое-то подобие
борделя, нет, превращальню, ставшую филиалом борделя. Запахи тел и
выделений, секса, которыми он тут занимался невесть сколько. Меган
лежала в развратной позе, которая теперь уже не возбуждала, груди
ее набухли чуть ли не вдвое, были истерзаны вдоль и поперек, несли
на себе отпечатки губ и зубов.
— Какой ты ненасытный, Гарольд, - сыто промурлыкала она. - И мои
уроки пошли тебе на пользу.
— Да уж, - пробормотал Сергей, сотворяя себе и Меган сока, и
почти падая в возникшее кресло.
Меган отхлебнула, глаза ее расширились.
— Ты освоил не только свободу в сексе! - возопила она. — Это
божественно!
— Подучился кое-чему в кулинарии, - скромно повел рукой
Сергей.
Дэвина, Зося и Меган, и Сергей вздохнул. Захвативший его вихрь
страсти захватил и тех, кого он не трогал ранее. Все хранил
верность женам, а теперь отодрал их во все дыры, не слезая с жены.
Меган взирала с одобрением, улыбалась.
— Милорд, - раздался голос и появилась Гефахрер.
Она несла на руках младенца, плачущую девочку... которая,
впрочем, почти сразу заткнулась, едва Гертруда вошла в каюту.
Сергей уставился на верную помощницу, едва не задыхаясь от
восторга, и даже организм вяло дернулся, словно пытаясь найти в
себе силы для еще одного раза. Гертруда с младенцем - его дочерью!
- на руках смотрелась так, что Сергею захотелось заплакать, встать
перед ней на колени, припасть к животу.