Место было действительно странное. Какое-то зловещее. Вполне
возможно, что здесь не раз приносились человеческие жертвы этому
грозному великану. И Федор решил быстрее отсюда убраться.
– Идем дальше, – приказал он, закончив наблюдения, – город все
еще близко. А эта голова нас не накормит. Скорее наоборот.
– Верно, – согласился Ларин, подтягивая пояс потуже, – этот
черный великан[3] нас сожрал бы одним махом и не поперхнулся.
Он подтолкнул все еще застывших в поклоне индейцев.
– Хватить молиться, пошли еду искать! Уходим, короче.
Оба местных жителя еще раз искоса взглянули на каменную голову и
осторожно поднялись, уходя за своими спасителями с поляны.
Оказавшись здесь, Федор решил выбираться дальше по древней дороге,
так основательно заросшей кустарником и деревьями, что ее силуэт
был едва различим на фоне буйной растительности. И все же, можно
было догадаться, в какую сторону она некогда вела. Туда и
направились финикийцы с двумя спасенными индейцами, разрубая своими
фалькатами встречную растительность.
Продвигаться здесь действительно оказалось легче и беглые
карфагеняне немного приободрились. А когда, оказавшись в небольшой
закрытой лощине, где протекал ручей, они становились на привал и
местные индейцы, побросав оружие, поймали несколько змей, а потом и
ящериц, даже приободрились.
Увидев это подобие пищи, Федор разрешил продлить привал до тех
пор, пока они не насобирали дров и не добыли огонь, чтобы зажарить
свою добычу, разделив ее на всех. Получилось немного, но
оголодавшие финикийцы хоть и морщились, но отказываться не стали.
Видели они на своем веку многое, а в походах на востоке ели и не
такое.
– Не бананы, конечно, – приговаривал Ларин, сидя на теплом
камне, и с отвращением обгладывая тощую лапку ящерицы, отдаленно
похожую на куриную, – но, уже кое что. Жить можно.
– Молодцы! – от души похвалил индейцев Федор, доев свой кусок
змеи, оказавшейся сладковатой на вкус, – без вас быстро бы ноги
протянули. А теперь еще немного повоюем.
Сидевшие рядом индейцы, осторожно кивнули, догадавшись, что их
хвалят. Широколобые, скуластые, со слегка вытянутыми глазами и
резко очерченным узким ртом, они нисколько не походили на тот
каменный портрет, который недавно наблюдали друзья. Немного
отдохнувшего Федора потянуло на разговоры.