Лиза вздохнула и с грустной улыбкой посмотрела на своих
дочек.
– Милые мои… – графиня запнулась, собираясь с силами, чтобы
сказать что-то важное. – Я не хотела вам говорить. Вы и так
испытали большой стресс за последнее время. Прорыв Изнанки,
похищение…
– Мама? – медленно произнесла Милана, не сводя глаз с графини. –
Что случилось? Не пугай нас.
– Елизавета Андреевна, да что, что случилось-то? – даже Любаша
не выдержала и вопреки этикету влезла в разговор. – Дядю Гришу
похитили, вы от нас что-то скрываете. У меня сейчас сердце из груди
выпрыгнет от всех этих загадок и переживаний.
– Ну, что ты, Любонька, – ласково улыбнулась ей Лиза и погладила
по плечу. – Не волнуйся так. Мы обязательно отыщем Григория
Алексеевича.
– Да. Любаша, не переживай. Дядю Гришу мы вернем, – подтвердил
я. – Я уже позвонил в соответствующие органы и скоро к нам прибудут
лучшие поисковики во главе с майором Волковым.
– Спасибочки! – просияла Любаша и выскочив из-за стола,
бросилась мне на шею.
Какая же она, все таки,… вся такая… упругая… фигуристая.
Мой молодой организм очень ярко отреагировал на такую внезапную
близость с женским телом. Кровь вмиг отхлынула от моего лица и
прилила к нижней чакре.
– Любаш, пусти его, – хихикнула Даринка глядя на мою внезапную
аристократическую бледность лица. – Придушишь ведь, ненароком. Да и
потом, у Игоря невеста есть.
– Спасибочки, барин! Ой, то есть, Ваше Сиятельство, –
поправилась Люба, продолжая виснуть у меня на шее, а потом вдруг
замерла. – Как невеста есть?
– Не слушай ее, – шепнул я на ушко Любаше и хитро подмигнул. – В
моем сердце только ты.
Воспользовавшись ее замешательством, я ловко выскользнул из ее
рук, обхвативших мою шею, и усадил Любашу обратно за стол.
– И все же, – обратился я к приемной матери. – Что
произошло?
– Рано или поздно это все равно бы открылось, – вздохнула в
очередной раз Лиза.
– Ну?! – мои сестры и Любаша в нетерпении направили свои взоры
на графиню.
– Род Жабиных почти разорен, – выдала на одном дыхании та и
прикрыла лицо ладонями, словно стесняясь этого факта.
Плечи Лизы затряслись и до моего слуха донеслись тихие,
приглушенные всхлипы.
Графиня плакала.
Милана и Дарина повскакивали со своих мест и бросились к матери.
Облепили ее, заключая в свои объятия.
– Мамочка, ты чего? Не плачь, – жалобно попросила Милана,
которая и сама уже шмыгала носом.