– Нет! Подождите! Вы ошибаетесь. Игорь не может быть
наследником.
Аристарх дал знак слуге повременить с передачей его приказа о
расправе над заложницами.
– Ваше Сиятельство, – позволил себе влезть в разговор Василий
Нестерович. – Думаю вам будет интересно узнать, что этот наследник,
со слов Тихона, должен был сегодня пройти обряд инициации на
родовом артефакте.
Аристарх Иванович зло посмотрел на сжавшуюся у его ног
графиню.
– Нет, подождите! – взмолилась она. – Игорь, он не родной сын
Алексея. Он не смог бы пройти инициацию на родовом артефакте.
– Я слушаю, – Его Сиятельство уселся в кресло и взглянул, хмуро,
на графиню, все так же стоящую перед ним на коленях.
– Мой муж знал, что Игорь не его ребенок, – всхлипывая
произнесла Елизавета Андреевна, утирая слезы. – Знал с самого
начала. Он ведь и женился на Варваре когда она уже была
беременна.
– Очень интересно, – задумчиво произнес Аристарх Иванович. – И
от кого же?
– Я не знаю. – покачала головой графиня. – Вроде бы у нее
случился короткий роман с каким-то столичным графом. Варвара умерла
при родах. Алексей очень любил свою жену, поэтому принял ее
ребенка. Растил и воспитывал, как родного. Он никому не говорил об
этом. Даже Игорю. Держал это в секрете.
– Хм, это разумно, не выносить подобный конфуз за пределы рода,
– кивнул Его Сиятельство.
– Я сама случайно узнала об этом, лишь пару лет назад, –
Елизавета Андреевна подняла на него заплаканные глаза. – Поэтому
Игорь не может быть наследником рода Жабиных.
Затаившись в невидимости я слушал ее откровения и у меня мозги
буквально кипели от хитросплетения всех этих аристократических
линий. Кто? Кто все эти люди, имена и фамилии которых я только что
услышал?
– Что ж, Елизавета Андреевна, – произнес Его Сиятельство. –
Спасибо за вашу откровенность. Глеб, где твои манеры? – обратился
он к очкарику. – Скорей, помоги даме подняться.
Когда графиня вновь заняла место на диване, он продолжил:
– Рад, что мы выяснили этот вопрос. Думаю между нами больше нет
недомолвок?
Графиня испуганно помотала головой.
– Отлично. Тогда, подписывайте договор, госпожа Жабина.
Елизавета Андреевна бросила затравленный взгляд на изображение
своих связанных дочерей на устройстве в руках Глеба. Сжав губы в
тонкую линию, взяла со столика оставленную там ручку и поставила
свою роспись на бумаге.