Но, все о чем я сейчас молил
своего-духа хранителя - это чтобы ни одна из пуль не прошла
навылет.
Наконец вместо грохота выстрелов я
услышал щелчки. У этого гада закончились патроны.
Я встал, отпустил девчонок. Бегло
осмотрел их. Вроде их не зацепило. И развернулся к наемнику.
Этот урод как раз вставлял новый
рожок с патронами в свой автомат. Демоны его раздери. Теперь, когда
он видит меня он скорее всего будет стрелять более прицельно.
Я навел перед ним иллюзию своего
клона, чтобы отвлечь внимание. Но он не поддался на уловку и
продолжил перезаряжать оружие.
С громким щелчком, рожок встал на
место. Наемник передернул затвор, посылая патрон в патронник.
Вскинул автомат.
Черт. Если бы сейчас возле него
стоял не мой клон а я сам! Я бы смог остановить этого ублюдка
прежде, чем он начнет снова стрелять по моим сестрам.
Мое желание было таким сильным, а
образ в сознании таким четким, что это снова сработало. Не знаю
как, но сработало. Я переместился в тело своего клона. Точнее на то
место, где он стоял.
Я увидел сбоку лицо наемника,
напряженное и сосредоточенное. Прищуренный глаз, выискивающий цель.
Палец на спусковом крючке.
Я схватился за цевье и дернул,
сбивая прицел. Автоматная очередь ударила вверх, рикошетя от
бронированного потолка.
Наемник развернулся, реагируя на
неожиданно возникшего сбоку противника, и попытался вырубить меня
ударом приклада по голове. Я поднырнул под удар и, распрямляясь
обратно, вогнал со всей силы наемнику в ухо стилус для письма.
Я подхватил у падающего на пол
мертвого наемника автомат. Выдернул из него рожок. Отбросил
разобранное оружие в сторону.
Затем развернулся к дрожащему от
страха Крапивину:
– Ну, что же, Ваше Сиятельство.
Кажется, теперь ваша очередь отвечать на мои вопросы…
Вопросов к графу у меня накопилось
достаточно. И основной из них - кто и почему решил так нагло отжать
у Жабиных их поместье.
Но, сперва…
– Ну, как вы? – я подошел к
сестрам.
Они все еще были в шоке. Миланка
таращилась дикими глазами на труп державшего ее телохранителя, с
разорванной выстрелом головой, и судорожно пыталась убрать с себя
ошметки чужих мозгов. Она, как завороженная, все терла и терла
ладонью по лицу. Скребла ногтями, стараясь оторвать налипшие куски
плоти.
Наверное нервное. Не всякий взрослый
мужик выдержит такое испытание для психики, а Миланка, так вообще,
еще совсем юная девчонка.