В общем, она понимала, к чему стремится. К чему-то большому и светлому... Господи, чушь какая! Она возмущенно выдохнула воздух; ветер разметал ее светлые короткие волосы. Пока она не знает, что именно большое и светлое она совершит. Ну и пусть! Как только она увидит достойную цель, она сразу поймет, к чему стремиться.
Правда, до сих пор все было наоборот. Она сразу понимала, что та или иная цель недостойна ее и не годится.
Так Санни поняла, что не хочет сидеть за штурвалом самолета и прыгать с парашютом. Она не хочет быть балериной или выступать в составе рок-группы. Не хочет водить грузовик и сочинять хайку.
В ее двадцать три года огромное достижение уже то, что она точно знает, что ей не подходит, напомнила себе Санни, тормозя перед хижиной. Действуя методом исключения, она вернее приблизится к славе и успеху в следующие десять – двадцать лет.
Барабаня пальцами по рулю, она разглядывала хижину. Приземистая и уютная; иначе ее можно было бы назвать уродливой. На открытой веранде стоит старое кресло-качалка. Оно стоит здесь, сколько Санни себя помнит, зимой и летом, в любую погоду. Постоянство тоже умиротворяет.
Санни испытала облегчение, но вместе с ним и беспокойство. Она немного побаивалась всего нового, неизведанного, невиданного.
Не обращая внимания на мороз, она вздохнула и откинула голову на спинку сиденья. Чего же ей хочется? Почему она все никак не может найти себя? Почему она нигде не чувствует себя по-настоящему дома? Не потому ли, когда настало время принимать важные решения, она вернулась сюда, в хижину?
Здесь она появилась на свет, здесь провела первые несколько лет жизни. Она жила в этой хижине и бегала в окружающем ее лесу. Может, именно поэтому она оказалась здесь, когда жизнь утратила смысл. Ей хочется вернуть прежние ясность и простоту.
Санни очень любила эту хижину. Правда, она относилась к своему первому дому не так трепетно, как ее сестра Либби, нет. И не так, как родители. Для Санни хижина оставалась любимым, хотя и немного странным местом, которое она по-доброму любила. Вроде старой чудачки тетушки.
Санни не могла бы поселиться здесь постоянно, как Либби с мужем. Жить уединенно, ни с кем не общаясь, не видя ни души. Пусть сама Санни тоже родилась здесь, в глуши, но ее сердце – в большом городе с яркими огнями, шумом и суетой.