Скинув больничную робу, стащила халатик с покойной медсестры.
Без всякой гадливости напялила на себя. Перехватив волосы в тугой
хвост, нахлобучила на макушку шапочку с красным крестом. Заглянула
в саквояж, стоявший у рабочего стола. Мелочёвка, записная книжка,
ключи от машины. Высыпала барахло на пол, чужого мне не надо.
Швырнув пачки денег на дно, ещё раз тщательно осмотрела кабинет.
Вроде ничего не забыла. Лишь одну мелочь — прибраться за собой.
Достав из мешочка несколько камней, стиснула в ладони. Поток
маны едва не уронил меня на пол, но источник, живо среагировав,
принялся отсасывать халявную энергию, опустошая накопители. Не
прошло и минуты, как камушки обратились в пыль.
Кого я пригрела под сердцем? С каждой поглощённой душой
магический реактор прокачивался всё стремительней. Есть ли у него
предел развития? Большая сила — большая ответственность, а на мне и
так печать инквизитора висит, словно камень на шее. Другой раз
задаюсь вопросом: «Почему, собственно, я? Что во мне особого?» Я не
желала такого удела. Выбор сделали, не справившись о моём
согласии!
«Хватит плакаться, княжна! Кто спросил восемь миллиардов человек
нашего мира — хотят ли они умереть в понедельник утречком? Радуйся,
что жива. На твоих руках нет крови безвинных. Долой сомнения, Выше
Высочество. Такой доле можно позавидовать. Только представь… Балы,
красавицы, лакеи, юнкера, и вальсы Шуберта, и хруст французской
булки! Ну как? Раскумекала? Холопов на конюшне пороть будем! Ух,
заживём!»
«А пику в печень в тёмном переулке не хочешь? Придурок ты,
Скорп, фишку не рубишь. У меня на спине мишень. Чую, что балы нам
будут только сниться, а ждёт нас кровь, говно и боль».
«Ты полна пессимизма, рыжая. Скучно с тобой. Нет в тебе юности
задора! Пусти Василиску телом порулить, вот с ней на пару мы кашу
сварим. Она уже вздыхает по страстным юнкерам».
«Не наводи напраслину, мелочь! Я не такая!» — встряла в
мысленный диалог Василиса.
«Ага, все вы не такие, пока на горизонте не замаячит принц на
белом коне».
«Заткнулись оба. Юнкера, принцы! В жопу и тех и других, давайте
думать, что с трупами делать, не бросать же их здесь. Что скажешь,
Скорп? Ты у нас голова».
«А что говорить, растлить — и вся недолга. Можно спалить сырой
силой или через кровавую мясорубку пропустить, пущай сыскари башку
ломают, каким образом их так раскорячило».