Я развернулась ему в след, победоносно провожая взглядом (легко
быть победоносной, когда около тебя стоит дюжий парень). И сразу
поплатилась за свою самонадеянность – палец царапнуло глухой болью.
Оказывается, я на автомате продолжала строгать несчастные палочки
раздора.
- Блин! - зашипела я, видя, как наливается краснотой тонкая
полоска на среднем пальце. Пришлось побросать и палки, и нож и
мчаться к крану. От соприкосновения с водой кожу защипало, но алая
полоска исчезла.
- Дай посмотрю, - Лёвка вытянул мою руку из-под холодной
струи.
Я, чувствуя себя бестолковой, дёрнула её обратно.
- Ничего страшного, - торопливо буркнула в ответ.
- А знаешь, как в Японии лечат порезы и царапины? – Лёвка
настаивать на осмотре не стал, но заговорщицки блеснул на меня
глазами. – Чужой поцелуй очень помогает.
Я не сразу поняла, чего он выжидает, лупеша на меня. А как
поняла…
Махнула ему кухонным полотенцем по плечу.
- Блин, ты-то хоть не начинай!
Лёвка, смеясь, отшатнулся и, как ни в чём не бывало, подошёл к
столу. Взялся за брошенный мною нож и принялся дальше резать
салатный ингредиент. Весьма сносно, надо сказать. А я присела с
другой стороны.
Мамины шаги уже возвращались в коридоре, когда я полушепотом,
обратилась к Лёвке:
- А ведь мама меня помогать не звала.
Тот бросил на меня острый взгляд, но я уже поднялась и принялась
допытывать маму, не нужно ли чего докупить в магазине. Мама,
подумав, отправила меня за зелёным горошком. Не знаю, нужен ли он
был на самом деле, или ей просто не терпелось отвязаться.
***
Лёвка стал каким-то раздражительным. То и дело доказывал что-то
Димке или отмалчивался на ленивые попытки Ирки завести светский
разговор. Я же предусмотрительно к нему не лезла.
Пока вечером он не вышел к воротам и долго стоял там, глядя
куда-то вдаль и словно имея желание убежать.
Психолог из меня никакой, но я всё равно запехтерилась и вышла к
нему.
- Не принимай на свой счёт – они всегда такие, - без обиняков
начала я.
- Какие? – он с готовностью перевёл на меня взгляд.
- Надоедливые, - задумалась я.
Лёвка фыркнул.
- Это я надоедливый, а не они, - неожиданно зло выплюнул он.
- Ты? Чем? – удивилась я.
- Припёрся… С боку, с припёку, - кажется, Лёвка говорил не
только мне, но и вечерней тишине. – Они – твои… ваши родственники.
И они могут тут находиться. А я… пришлый…