— Середина рабочей недели. Гуляем только на выходных. Видишь,
Рома даже учебник с собой в дорогу взял, — поддержал меня Егор и
кивнул на документы в красной обложке, зажатые подмышкой.
Сухарю ничего не оставалось, как согласиться и плестись сзади. А
я, конечно же, не стал им говорить, что в обложке из-под истории
академии спрятаны документы на Бивнева.
Таксист уже подъехал и ждал нас.
— Куда поедем? — спросил он, и завел двигатель.
— Сначала на восточный рынок, — сказал я.
— Что за рынок? В первый раз слышу, — заинтересовался Егор.
— Увидишь.
Позже, когда машина остановились, и мы вышли на улицу, Егор
недовольно сморщил губы и сказал:
— Какой же это рынок? Это базар.
— Не вижу разницы, — усмехнулся я и зашагал к воротам.
Он что-то пробурчал и пошел следом. На первом же ряду они с
Сухарем застряли, пробуя необычные сладости и восторженно
разглядывая товары и пестрые ткани. Я предупредил их, что мне нужно
решить кое-какие дела, и зашагал в конец рынка. Два старика сидели
на том же месте, но не играли, а курили ароматный кальян.
Я поздоровался и сказал, что привез желчные пузыри, которые
обещал.
— Нравишься ты мне. Человек слова, — кивнул старик и забрал
четыре пузыря.
Глаза монстров я продал его соседу, а на макры снова объявил
аукцион. На этот раз старик в нем не участвовал, а только
завистливо поглядывал на большие яркие кристаллы. Через пятнадцать
минут торг был окончен. Я отдал макры дородной женщине, в закрытом
цветастом наряде, а в карман убрал девятьсот рублей.
Пока возвращался назад, купил матушке платок, расшитый
серебристыми нитями и набор украшений из натурального голубого
камня.
— Ей понравится, — решил я и сложил покупки в небольшой
расписной сундучок, который купил тут же.
Как оказалось, Сухарь и Егор все еще стояли у первых рядов и
яростно торговались с продавцом орехов.
— Ну не могут эти прогорклые семечки столько стоить! — прокричал
Сухарь и закинул в рот целую пригоршню орехов.
— Не семечки, а фундук! А если они прогорклые, то зачем их в рот
суешь? А? — сухонький мужичок небольшого роста пытался спасти свой
товар от поедания и быстро завязывал мешки. Сухарь же тем временем
продолжал спорить и горстями угощаться.
— Что у вас здесь происходит? — спросил я у Егора.
— Торгуемся. У них здесь так положено, — пожал плечами он и
засунул в рот сушенный финик.