Я не понимала, что происходит.
– Мари! – позвал меня Джой, когда шумиха после вручения награды
немного утихла. От мужчины почти все отстали, намереваясь
отпраздновать первую победу талантливого ученика – сегодня именно
он в фокусе внимания. – Мне надо съездить в еще одно место.
Надеюсь, ты не против?
Он взял ответственность за меня. Не обязан был – но взял.
Необычно так… До этого ко мне даже братья так не относились, зная,
что я не пропаду. Я постаралась улыбнуться, но, глядя в серьезное
лицо – не смогла. Покивала лишь.
Вновь ветер в волосах. В Роко-Ро откровенно пренебрегали
безопасностью: никаких шлемов, никакой мотокуртки… Я чувствовала
себя голой без привычной экипировки. На родном Севере я тоже
нередко каталась пассажиром – но не так… Казалось, что Джой выжимал
из байка максимальную скорость. От пыли слезились глаза. От
скорости было нечем дышать. От поворотов кружилась голова. Я не
была уверена, что смогу вновь сесть на байк, и считала секунды,
надеясь, что это как-то приблизит окончание поездки.
Когда мы остановились, мне пришлось приложить усилия, чтобы не
выдать своего страха. Будь я дома – устроила бы концерт с
обвинениями и воплями. Но я в Роко-Ро – и здесь такое вождение
нормально.
Стараясь успокоиться, я вцепилась в камеру. Почему-то именно
фокус камеры всегда помогал мне вернуть душевное равновесие. Я
становилась сосредоточенной, серьезной и собранной.
– Мы приехали в центр. Эта улица называется Молгоджа и еще
десять лет назад здесь находился один из самых бедных районов, но
посмотрите, – я задержала камеру на чистой улице, на красивых
двухэтажных домах и на машинах люксовых моделей, стараясь не
придавать значения тому, как дрожит мой голос. – Сейчас в это
сложно поверить. – Я перевела камеру на белоснежный тканевый купол,
стоящий чуть в стороне от проезжей части. Именно туда направлялся
Джой. Я за его широкими шагами не поспевала – а потому побежала,
надеясь, что стабилизация камеры хоть немного сгладит качку. – Эта
палатка называется майда. По Роко-Ро их множество. В майде отмечают
праздники и свадьбы и, что самое удивительное, любой человек может
зайти на торжество. Правда, все вошедшие платят на входе…
Джой заплатил, и я тоже потянулась за кошельком. Мужчина
разгадал мой жест и накрыл руку ладонью.
– Тебе не надо платить, – он покачал головой. – Сегодня здесь
собрались люди не для празднования – а для похорон. Для усопших у
нас иные традиции.