- Сам-то как здесь? – прервал я его
словоизлияния.
- Спасибо нашей советской власти
народной. Не бросила на чужбине. Послали за нами пароходы. Поклон
Ленину до земли. Свечки за него буду теперь ставить…
Вот, а Терехин новую власть
благодарит, за Владимира Ильича свечки будет ставить. Она ему не
хуже родной матушки, не бросила, с каторги вызволила.
- Домой я сейчас добираюсь. Говорят,
скоро в деревне землю делить будут…
Опять Терехину подфартило… Его это
власть.
Из истории, что в школе изучал, я
помнил, что земля не очень долго в руках в тех, кто её
обрабатывает, останется. Колхозы по всей стране начнут
организовывать, станет землица колхозной. Вроде, как и своей, но не
своей… На этот счёт у меня опять полного понимания не было. Хотя, в
колхозе я работал. Осенью по целому месяцу на первом и втором курсе
собирал картошку перед началом занятий. Правда, собирал не долго,
почти сразу в бригаду грузчиков пристраивался. Наполняли ведра
клубнями всё больше девицы, а немногочисленные парни-студенты
медики мешки с картошкой на машины и в тракторные тележки
грузили.
Долго рядом со мной Терехин не
задержался. Всё у него уже было домой куплено и на поезд он
торопился.
- Бывайте здоровы, Иван Иванович, -
попрощался со мной бывший пациент.
Всё. Сегодня же вечером про нужные
бумаги я Илье Ильичу скажу. Пришла пора мне из первопрестольной
убираться. Доберусь до села Федора, а там видно будет.
Глава 7 Прощай, Москва!
- Пошли, Ваня, домой. Расторговался
я.
На старом мешке, что лежал на земле,
было пусто. Принесенное антикваром на Сухаревку нашло новых
хозяев.
Илья Ильич выглядел
довольным-предовольным. Сегодня он сам может Ивана Ивановича
угостить, а то уж, если руку на сердце положить, сколько дней за
счёт своего гостя питается.
Сам Иван Иванович за столом не сильно
зубастен. Поклюет немного и всё. Как будто что-то мучит его
постоянно, гнетёт. Как вина какая-то за ним.
Кто чует меч над шеей преступною,
Тому не в радость яства Сицилии…
Так Гораций в своих «Одах» пишет.
Там, где про меч сиракузского тирана Дионисия Старшего, что висел
над головой Дамокла.
- Пойдёмте, Илья Ильич.
Я был рад быстрее с Сухаревки
убраться. Одного знакомца уже сегодня встретил… Хватит. Так и
чекисты, мною в живых оставленные, могут сюда забрести. Кстати,
вполне такое вероятно. На Сухаревке одна половина Москвы торгует, а
вторая – покупает.