Тут, в новой России, сейчас многое не
как до революции. Высшая мера социальной защиты предполагает не
наказание преступника, а защиту от него социума. Вот и могут
решить, что надо от меня избавиться за прошлое прегрешение и
возможные будущие. Чтобы больше от меня вреда не последовало.
Эта мера, как и другие, - временная.
При коммунизме, что сейчас строится, преступлений не будет. Не от
кого будет и защищаться.
Ну, что же, Иван Иванович, хуже уже
не станет. Лучше – может.
Я нырнул в плын…
Не прошло и половины минуты, как в
комнате на полу лежало три тела. Нет, греха на душу я не взял,
завотделом и двое в кожанках дышали, сердца их бились.
Отсутствовало только сознание. Если сказать по-простому – вырубил я
их.
В свой кабинет возвращаться мне
нельзя, по коридорам наркомздрава шарашиться – тоже. Поживится
кто-то моим пайком…
Кабинет Циммермана находится на
первом этаже, окна выходят во двор. Через одно из них я здание и
покину.
Своё рабочее место я как был оставил,
в карманах имелось немного денег, папиросы и спички. Вот и всё
богатство. Маловато будет для жизни в бегах.
Я огляделся по сторонам. На
удивление, был я сейчас совершенно спокоен.
Сейф. Даже и не закрыт. Ещё и ключ из
дверки его торчит. Может там что нужное мне имеется?
Семь бед – один ответ.
Циммерман оказался не бедным – на
полке сейфа лежали две пачки совзнаков. Причем не мелких номиналов.
Откуда столько у завотделом? Просто Корейко он какой-то…
Берем? Берем, что тут думать-то.
Деньги всегда пригодятся.
Бутылка водки? Оставлю на месте.
Пусть Циммерман стресс снимет когда очухается.
Товарищи в кожанках сделали меня
богаче на два револьвера и горсть патронов к ним. Последние надо
потом только от табачного сора почистить. Денег у чекистов с собой
было немного, но не оставлять же их.
Изъял я у одного из товарищей с
чрезвычайными полномочиями ещё и серебряные часы. Они явно не его
были. Часы – наградные, за отличную стрельбу. Получены старшим
унтер офицером Иваном Стройковым в 1897 году. Сам нынешний
обладатель часов в данном году ещё пешком под стол ходил и
заслужить их не мог.
Мне эти часы сейчас нужнее. Свои-то у
меня на столе в кабинете остались. Причем, гораздо лучше этих –
швейцарские от торгового дома Георга Фавра Жако. Да, мои тоже не
вершина часового искусства, но – лучше.