Отказаться – подозрение у старика
вызвать.
Соглашаюсь.
Кепку поглубже на голову натяну и
иду.
Впрочем, пока, вроде, всё
обходится…
Москва сейчас совсем другая. Не как
раньше. Многие магазины закрыты. Какие ещё и функционируют, но
подозреваю, что в убыток себе. На полках сих торговых заведений
весьма пустовато.
Теперь – торгует улица.
- Папиросы!
- Пряники!
- Спички!
- Консервы!
- Шоколад!
Идёшь по улице, а в уши тебе это и
прочее орут. Все бульвары, площади и улицы заполнены мелкими
торговцами. Продают и покупают всё – ковры, подсвечники, вилки,
тарелки, пирожки и булки…
Такое впечатление, что все москвичи в
торговое сословие вступили.
На пьедестале, возвышаясь над всеми
стоит Сухаревка. Она разрослась, расползлась во все стороны. Вся
Москва, и не только, ей сейчас поклоняется.
- Открытки! Открытки! Срамные
открытки!
Илья Ильич на ходу чуть не плюется.
При императоре такого не было…
- Колбаса!
- Ветчина!
- Сало!
У меня аж слюнки текут. Вкусно тётки,
все как на подбор – толстущие, выкрикивают.
До рядов, где старьем торгуют, в том
числе и настоящим серьезным антиквариатом, я и Илья Ильич проходим
через закусочные ряды. Тут люди буквально трутся друг о друга,
царит толкотня и давка. Носы всех присутствующих здесь щекочут
такие съестные запахи, что желудки готовы сами наружу
выскочить.
Сковородки, кастрюльки, баки
скворчат, бурлят, пускают пар…
Тут варят, жарят, разогревают.
- Жареная горячая колбаса!
- Пирожки! Пирожки! Шанежки!
- Каша! Пшенная каша! Подходи!
Подходи давай!
- Сколько за порцию? – Илья Ильич
затормозил у каши.
- Четырнадцать рублей. Ладно,
тринадцать… - делают скидку Илье Ильичу.
Он тяжело вздыхает и шагает
дальше.
Моё предложение угостить его кашей –
отвергает.
- Продадим что, тогда сюда и
вернёмся, - получаю я ответ антиквара.
Илья Ильич идя по закусочным рядам
часто про цены интересуется, всё пытается чем-то подешевле живот
набить.
- Сколько за маленькую булочку?
Про большие он и не спрашивает.
- Десять рублей.
Ответ антиквара не радует.
- Почём молоко?
- Семь рублей стакан, - несётся в
ответ.
Порцию жареной картошки с конским
мясом предлагают за пятнадцать рублей, чуть дороже просят, чем за
кашу.
Очень много в закусочных рядах
разнообразных пирожков, но и охотников до них опять же
предостаточно.
Пожилая дама в шляпе и пенсне торгует
картофельными лепешками. Её тоже Илья Ильич не обделяет
вопросом.