С одной стороны, плевать на слова стариков, пусть считают меня
«Вторым Герасимовым», ибо для них он — непосильная задача и
напоминание о попытках их предков силой заполучить место в
Старостате. Я пришёл в этот мир не по течению плыть, а менять его.
Избавить от рисков полного уничтожения. И для меня опыт Герасимова
— отличный пример того, как можно за одну жизнь изменить судьбу
людей на сотни лет вперёд.
Но с другой стороны, я не позволю им оскорблять меня. Я князь,
притом законный. А они здесь только потому, что их предки были
алчными ублюдками. Не все, но большинство так точно.
— Не могу себе позволить советоваться с каждым из вас, это
тормозит процессы и лишает меня всякой гибкости действий, —
заключил я спустя минуту размышлений. — И да, я считаю
непозволительным с вашей стороны, госпожа Разина, вешать на меня
ярлыки. Я знаю, кто такой Герасимов. И если бы вы наблюдали за мной
не только в рамках Дозора, то были бы уверены в том, что я для его
сторонников являюсь большой проблемой.
Вставные челюсти некоторых Старост чуть-было не вывалились
наружу. Мои слова, кажется, прозвучали грубовато.
— Знаете, — пожевала губами старуха. — Мало того, что вы хам,
грубиян и невоспитанный молодой человек. Вы ещё и самонадеянны.
Думаете, сторонники Герасимова видят в вас проблему? Глупец. Такие
либо пропадают без вести, либо становятся частью Вольных!
— И вы, похоже, уже под их влиянием, — добавил Хмельницкий,
буравя меня изучающим взглядом. — Ибо даже Его Величество Романов
не может себе позволить подобные высказывания.
Настроены враждебно. Что ж мне на Старост не везёт в этом мире?
Я протяжно вздохнул.
— Тебе придётся советоваться с нами, — решительно заявил
Соболев. — Иначе место твоё быстро будет освобождено.
— Надавите на меня силой своих родов? — улыбнулся я.
— А я говорила, — проворчала Агата Разина. — Харитонов был прав,
когда говорил, что этот человек оставит после себя руины.
Хитрая старуха. Даже с учетом того, что я прекрасно понимал,
чего она добивалась своими словами, я осознавал, что она вполне
может добиться своего — закрепить за мной ярлык. Будет сложно
отмахнуться от нее на этот раз, ибо всё, что она говорит сейчас,
будет иметь огромный вес, когда я начну гнуть свою линию.
— Что ж, вынужден извиниться. Вырвалось, — произнес я. — Я
считаю, что все мы должны думать только о своих границах. Сам я
вряд ли смогу контролировать весь туман, поэтому ваша работа для
меня важна. Но вместо того, чтобы давить на меня, начинайте
готовиться к тому, что твари будут сильнее с каждым месяцем.