Или озабоченный подросток…
Или хотя бы тот же официант!
Последнему хотя бы приплатить было можно, а с прочими —
рассчитывать, если не на взаимную солидарность, то как минимум, на
жалость.
Но ведь нет!
И теперь ничего не оставалось, как внутренне погибать от
откровенного ужаса при одной только мысли о том, как в скором
времени получу полный презрения отказ, а также встречные обвинения
в том, что я, мало того, что сама извращенка, ещё и на всю голову
тотально больная.
Почему я вообще заявила именно такое?
Могла бы начать с чего-нибудь гораздо попроще. Тогда хотя бы не
было сейчас столь мучительно стыдно.
Но и взять все свои слова назад я тоже, к сожалению, не могла.
Не тогда, когда за моей спиной ожидает дальнейшего Оливер Стоун,
по-любому весь такой из себя уверенный и насмехающимся над моим
позорным фиаско.
А тот, кому я предложила со мной переспать…
Всё молчал и молчал, неотрывно глядя мне в глаза, пока
напряжение внутри меня лишь разрасталось и разрасталось, грозя
превратиться в атомный взрыв. Так и не сказал ничего, зато протянул
руку в приглашении.
Божечки, если ты существуешь, спасибо тебе!
Не то чтоб я собиралась стать «той самой — лёгкого поведения»,
но за его ладонь уцепилась, как за спасательный круг, а когда он
потянул меня за собой, безропотно пошла, продолжая благодарить всех
и вся.
Но это до поры до времени, конечно же!
— Эй, чувак, это самая огромная ошибка в твоей жизни! —
донеслось нам в спину от Оливера. — Её отец тебя кастрирует, если
ты прикоснёшься к ней!
Не то чтоб мой отец был настолько известным, вездесущим и
ужасным, чтоб можно было бросаться такими громкими заявлениями…
Ладно, настолько.
Моя бабуля владела прачечной, а сына обучила бухгалтерскому
делу. То и стало фундаментом семейного бизнеса примерно около
полувека назад. В прачечной Уильямсов не только приведут в порядок
вашу рубашку с пятнами от пролитого вина, но и превосходно отмоют
все ваши незаконно добытые денежки, вернув вам их такими чистыми и
легальными, какими они не бывают даже у простых работяг, живущих от
зарплаты до зарплаты. К моему отцу обращались контрабандисты,
торговцы оружием, наркотой, те, кто продавал чужие тела и души,
даже грабители банков и фальшивомонетчики. Когда общение с такими
личностями становится обыденностью, ты или ломаешься и остаёшься в
полном дерьме или становишься достаточно сильным, чтобы справиться
с подобным дерьмом. Мой отец стал. Его или уважали, или опасались.
Это являлось залогом стабильности бизнеса. Я не встречала в этом
городе никого, кто посмел бы обмануть Алестера Уильямса, либо
что-то утаить от него. Более жестокими и скорыми на расправу, чем
он, были лишь те самые контрабандисты, торговцы оружием, наркотой,
те, кто продавал чужие тела и души, а также грабители банков и
фальшивомонетчики. Семейство Стоун, кстати, тоже относилось к их
числу.