17. ГЛАВА 16. КИРИЛЛ
С тех пор мы с Верой стали дружить. Периодически меня выбешивала её хамская манера вести беседу, которая совсем не вязалась с её почти ангельской внешностью. Девушка уверенно заявляла, что она так себя ведёт со мной только потому что, я - весьма неприятный человек. Хотя с остальными она общалась ничуть не лучше. Мне нравилось, что мы могли называть друг друга как угодно, вплоть до мата, но никто из нас не обижался.
Скрепя сердце, я всё же последовал её совету и договорился о встрече с психиатром. После нескольких сеансов я уже мог обходиться без наркотического допинга. Людмила выписала мне какие-то рецептурные успокоительные таблетки, которые по началу делали меня вечно сонным овощем. Но потом я к ним привык.
Когда у меня началась ломка, я просто лез на стену. Злобно думал, что доктор, за те деньги, что я ей платил, могла бы мне прописать что-нибудь позабористей. В такие ужасные дни я звонил Вере и молча слушал её надоедливый трёп о жизни, о шмотках и мужиках. После часовой болтовни ни о чём, она внезапно прерывалась и спрашивала меня:
- Ну что, полегчало?
- Немного. - признавался я.
- Прими таблетку и иди спать! - командовала она.
- Они ни хрена не помогают! - резко говорил я, ощущая противную дрожь во всём теле.
- Хватит ныть! - отрезала она. - Соберись уже! Завтра новую сцену снимаем.
Лёжа в кровати, я содрогался от ломоты в костях. Боль пронзала все части моего измученного тела. Но она не шла ни в какое сравнение с ужасающим холодом в душе. Перед глазами постоянно вставал образ заплаканной, измученной девочки в белом платье. Она раскачивалась из стороны в сторону, безумно крича. Я знал, что моё физическое состояние было своеобразной расплатой за прошлые грехи.
По совету доктора я больше не старался прятаться от собственных ошибок, но пытался принять их. Эта агония, эта адская мука, сковавшая моё тело, лишь подстёгивала мою внутреннюю тьму. Всю жизнь я пытался не обращать на неё внимание, спрятать её подальше, абстрагироваться. Но теперь, лёжа в одиночестве на мокрой от холодного пота постели, я, наконец, взглянул ей в лицо. Тьма моей души, будто расплавленное железо, просачивалась через поры горящей кожи. Капля за каплей она покидала меня.
18. ГЛАВА 17. КИРИЛЛ
Первым делом после того, как я пришёл в себя, опубликовал свой новый роман. Я не стал переписывать концовку, не стал ничего менять. Образ Киры в романе получился до дьявольского роковым. Возможно, я был несправедлив к ней. Но, чёрт возьми, у неё был целый месяц на то, чтобы высказать своё мнение! Но она предпочла этого не делать.