– Что ты? Мне стало существенно лучше! Но, правда, я еще не
понял, в чем именно. Я еду на остров Самос, искать Пифагора. Ты со
мной? – диковатым голосом, подмигивая, ответил Тео и изобразил на
лице сумасшедшую улыбку.
– А кто это? – в полном замешательстве спросил Гермип.
– Когда-нибудь ты это узнаешь. Он придумал знаменитую теорему
про стороны треугольника. Очень нудная и очень нужная штука! – уже
весело шутил Тео, понимая, как бредово это все сейчас звучит для
его бедного братца.
Гермип не знал, что делать. С одной стороны, он не хотел
оставлять мать и отца одних, с младшими братьями. А с другой
стороны, куда он отпустит его одного - своего внезапно воскресшего
и свихнувшегося брата? И он нашел компромисс: решил устроить брата
на попутный корабль на Самос, дать ему в дорогу немного денег, а
самому поехать домой, ухаживать за родителями. Если тот Пифагор
действительно придумал что-то важное, то, наверное, он человек
состоятельный и достойный и позаботится об этом бедном умалишенном
Алкее.
Так размышлял добрый Гермип и уже шел вслед за лже-Алкеем в
сторону порта, искать там место для ночлега. Ему предстояло найти
попутный корабль на Самос и пристроить туда своего бедного брата,
да так, чтобы команда внезапно не приняла его за опасного
умалишенного и не выбросила за борт во время плавания.
Глава 4. Дивный остров Самос
– Здесь всегда пора пить чай. Мы не успеваем даже посуду
вымыть!
Льюис Кэрролл
Бирема – быстроходное судно с двумя уровнями гребцов – под
темно-алым парусом подходила к бухте небольшого острова, покрытого
буйной растительностью. С восточной и южной стороны острова, откуда
подходило судно, берег был, в основном, высокий и скалистый. Когда
же судно обогнуло остров с юга и продолжило идти в направлении
юго-запада, берег сменился на более пологий, с золотистым песком –
более пригодным и привлекательным для купания. Это был неведомый
остров Самос, находящийся совсем рядом, в пределах видимости, у
берегов Малой Азии, которая во времена Тео уже называлась Турцией.
Тео, правда, не мог сейчас вспомнить, а была уже Турция в то время
или нет.
«Интересно, похож я сейчас на Одиссея или еще нет? А если да, то
будут тут за меня бороться и страдать по мне прекрасные нимфы? Ну,
или хотя бы прекрасные нимфоманки?» – подбадривал себя Тео разными
веселыми мыслями, чтобы хоть как-то успокаивать сильное волнение от
этого странного и неожиданно навалившегося на него приключения. То,
что он всегда мог пообщаться с остроумным человеком, то есть с
самим собой, он явно считал своим большим плюсом.