– Как зовут тебя, о любезнейший? – поинтересовался Пифагор.
– Ставрос, – ответил капитан.
– Приятно познакомиться, Ставрос. Я хочу предложить тебе
интересную и честную сделку, похожую на игру, – с уважением сказал
ему Пифагор с абсолютно спокойным и серьезным лицом.
– Что же это за сделка, о Мудрейший? И чем я, простой рыбак,
могу заинтересовать такого образованного и мудрого человека, как
ты?
– Давай я скажу тебе, сколько и какой рыбы ты сейчас поймал, с
точностью до одной штуки. Также сколько из этого количества живой,
а сколько уже мертвой. А затем вы сами все проверите и пересчитаете
свой улов. Я честно заплачу тебе за весь живой улов. Если окажусь
прав, то ты выпустишь всю живую пойманную рыбу. Так как улов твой
будет оплачен, то ты ничего не потеряешь. Ну а если я не угадаю, то
ты оставишь себе весь этот улов, продашь его и заработаешь
дважды.
Ставрос задумался – сделка со всех сторон выглядела для него
выигрышной, а подвоха он никак не мог найти. Да и Пифагор славился
абсолютной честностью и, как известно, был не тем человеком,
который мог устроить подвох. Ставрос согласился. При заключении
сделки обычно люди пожимали друг другу руки, но на Самосе все
знали, что Пифагор не пожимает руку незнакомым людям, да и многим
знакомым тоже, а пожимает руку только тем, кого считает
благонравным человеком. Поэтому Ставрос просто дал согласие и не
стал требовать рукопожатия в честь закрепления уговора. Сло́ва
такого человека было для него достаточно. Да и все равно весь улов
пришлось бы посчитать в любом случае.
Перед началом подсчета Пифагор сказал Ставросу, что у того 42
морских окуня, среднего и мелкого размера, а также 11 краснух и 7
средних камбал. И указал, сколько из них живых, а сколько мертвых.
Ставрос позвал помощников, и они стали разбирать сети. Рыбу
складывали аккуратно обратно в лодку, чтобы в случае победы
Пифагора ее можно было бы живой выпустить обратно в море. Примерно
через полчаса сеть была разобрана и весь улов аккуратно подсчитан.
И, к полному удивлению всех, Пифагор верно назвал весь состав улова
и его состояние. Возле лодки стояло около двадцати рыбаков,
наблюдающих за происходящим и следящих за честным и справедливым
исполнением заключенного уговора. Возле «Илиоса» воцарилась
гробовая тишина. Все это выглядело настолько невероятным, что никто
не мог проронить ни слова. Также удивительным казалось, что во
время долгого подсчета в присутствии Пифагора ни одна рыба не
задохнулась, и живой рыбы не стало меньше.