― Иначе что?! ― требовательно спросил
Эйден, возникая за моей спиной.
Джоанна вздрогнула, как будто получила
удар плетью. Вся съежилась, сдулась, как проколотый воздушный
шарик.
― Фарэс Эйден… ― произнесла лебезящим
тоном. Светильник в ее руке дрогнул и едва не погас. ― Простите, я
не знала, что Адайна с вами. Если вы присматриваете за ней, то все
в порядке. Я удаляюсь. Простите… Доброй ночи…
Она действительно свалила. Как будто
ветром сдуло с дороги демона.
― Она всегда была такой? ―
поинтересовалась я вслух.
Присматривать за падчерицей ― не равно
преследовать ее. А то, что Джоанна следила за мной, сомнений не
вызывало. Больше того, мачеха явно побывала в моей спальне и, не
найдя Адайны там, отправилась на поиски.
― Полагаю, да, ― ответил демон.
Выступил вперед и, развернувшись ко мне лицом, испустил недовольный
вздох. ― Я принял решение пригласить твою семью лишь для того,
чтобы ты, Адайна, чувствовала себя здесь как дома. До брачной ночи
находилась среди родных и близких. Но теперь вижу, что это решение
было поспешным. Если хочешь, завтра же утром отправлю их
прочь.
Какое неожиданное благородство.
Особенно удивительно слышать такие речи из уст демона. Я была
благодарна ему, но не могла принять предложение. Ведь в этом случае
главные подозреваемые просто скрылись бы от расследования и
расплаты.
― Это очень мило, ― проговорила с
благодарной улыбкой, ― но не стоит. Адайне… Мне действительно лучше
находиться среди близких до первой брачной ночи. Даже если они не
слишком тепло ко мне относятся.
― Что ж, раз ты согласна
придерживаться традиций, я не стану мешать, ― согласился демон с
галантным поклоном.
Я чуть не зарычала на саму себя,
потому что в этот момент Эйден представился мне не злобным демоном,
а мужчиной, вполне заслуживающим не только доверия, но и
любви.
Возле двери моей спальни он снова
склонился, чтобы поцеловать в щеку. Пришлось увернуться и сослаться
на усталость и запрет лекаря. Не хотелось бы, чтобы такие поцелуи
вошли в привычку. Но все же, оказавшись в спальне в гордом
одиночестве, я испытала дикий прилив разочарования. Завернулась в
одеяло и уткнулась в подушку, запретив себе даже фантазировать о
демоне. Вот только запах сандала, мускуса и пороха все еще окружал
меня невидимым коконом, словно лаская и не желая оставляться в
покое. В ушах все еще звучал бархатный барион Эйдена, не давая
уснуть и тревожа те чувства, которые в данной ситуации абсолютно
запретны.