«М-да… Косов! Вот такие немудреные мечты. Только недолго Пете
так форсить. Либо на Финскую, а нет – так мимо сорок первого не
проскочит! А сам-то ты… раздухарился – и деньжата всегда в кармане,
и дамы – одна лучше другой! А большинство народа… Вот так вот и
живет! Мечты… невысокие, чаяния – простые. И ведь что еще утром –
зацепилось в сознании, а никак оформиться не могло! Только сейчас
понял – руки у этой девчонки, Кати Соломиной! Поцарапанные, с
пятнами толи масла, толи – мазута. То есть… девчонка постоянно с
железками дело имеет, физически «пашет». Вот – с ночной ехала! А у
тебя в знакомых кто? Дамы из богемы, или – как Лиза с Лидой –
учительницы. И сколько таких по стране? Много. Но гораздо больше
вот таких Петек, да Кать… Сволочью себя чувствуешь, да? Страна
пашет, не разгибаясь, заводы строит, к войне готовится… А ты –
«бабло рубишь», красивых дамочек… охаживаешь! Тьфу, блядь… самому
противно стало!».
Чтобы занять себя чем-то, Косов решил заполнить уже изрядно
опустевший портсигар, открыл ранец, достал пачку папирос, принялся
перекладывать их.
- Гля… и ранец у тебя отличный. У нас в селе, у дядьки моего
похожий был. С Империалистической с собой принес, германский. Еще
телячьей шкурой клапан обшит! Потрепался уже, конечно… Слышь! А чем
это так… пахнет, а рот слюной захлестнуло! – продолжал разглядывать
его «богачества» Камылин. Вот – сидит, носом водит!
— Это я на рынке, у вокзала – сало купил, да хлеб. На всякий
случай – мало ли… когда еще покормят. Будешь?
- Спрашиваешь! Конечно! Нет, так-то… нас здесь подходяще кормят.
Только подхарчиться – никогда не помешает!
«А вот это – совершенно точно!».
Иван развернул серую оберточную бумагу, которой базарный дядька
упаковал сало, достал нож, принялся отрезать пласт копченого, в
сантиметр толщиной, не меньше.
- Ни хрена ж себе, у тебя «свинорез»! Дай посмотреть! –
«загорелся» Петр.
- Сейчас, погоди, сооружу бутерброды! - «дурень! и нож
«засветил»!».
Отрезав пару ломтей хлеба, накрыл салом. Один – подал курсанту.
Обтер нож уже изрядно пропитанной пятнами бумагой, протянул
Камылину:
- Смотри… Только осторожно, острый! – сам принялся жевать, хотя
есть еще и не хотелось.
«Армейский принцип – «Ешь не тогда, когда хочешь, а тогда, когда
есть чего съесть!».
- Шикарный нож! Просто – кабздец! – вертел клинок в руках
восхищенный Петр.