Эта лекция не затянулась, и Ламсдорф
снова привлек к себе внимание зрителей, заявив, что для победы над
пробудившимся Земляком ему за глаза хватит одной
дезориентации.
Над пробудившимся Земляком, вероятнее
всего, и хватило бы. Но я был уже инициировавшимся физиком, причем
с трехнедельным опытом ведения поединков под ментальным гнетом
мастера второй ступени! И пусть Туман «давил» меня даже не в
десятую часть силы, зато каждый божий день с утра до вечера
вынуждал переступать через себя либо воздействиями впритык к
верхней границе текущих возможностей, либо внезапными увеличениями
арсенала используемых заклинаний. Мало того, стараниями госпожи
Шаховой я в одночасье вырос до первой ступени ранга ученик, а
парень, стоящий передо мной, был новиком третьей, то есть, слабее
на одну ступень развития!
В общем, услышав команду «Бой!», я
прислушался к своим ощущениям и изумленно хмыкнул:
дезориентация противника не вызвала даже легкого
помутнения сознания, не говоря уже о сбоях в восприятии. Нет,
расслабляться и не подумал. Наоборот, вспомнил хамское поведение
Дашкова и его свиты, как следует «разогнал» накатившую ярость,
затем вперил недобрый взгляд в переносицу немца и неспешно пошел в
атаку. Да, именно пошел и именно неспешно. Что вызвало неслабый шок
и у него, и у народа, наблюдавшего за мной с трибун.
Шаге на пятом-шестом заклинание стало
ощущаться чуточку сильнее, но двигаться не мешало. На
десятом-двенадцатом Ламсдорф нарушил слово, данное зрителям, и
«шарахнул» по мне дохленькими спутанными мыслями. А когда
понял, что меня не проняло и этим, запаниковал и «расстрелял»
серией воздействий на грани фола: ужасом,
отчаянием и эйфорией. Кстати, уже не с места, а
начав пятиться. Я же ехидно улыбнулся, одним стремительным рывком
преодолел разделявшие нас два с половиной метра, шлепком по боковой
поверхности колена помог стопе, выброшенной навстречу, пролететь
впритирку с правым боком и как следует вложился правым кулаком в
косую мышцу живота.
Навыки, вбитые в подсознание
четверкой «пестунов», выстрелили и тут – вместо того, чтобы
прервать боевую связку и позволить парню, начавшему складываться
пополам, благополучно ткнуться лицом в песок, я разогнул его
мощнейшим левым апперкотом в нижнюю челюсть и, как следует
раскрутив бедра, раздробил уже сломанную кость правым боковым. А на
«порыв ветра», отодвинувший меня от бессознательного тела, еще не
успевшего упасть, каюсь, среагировал не очень адекватно – невесть с
чего счел это воздействие новой атакой, навелся на судью и даже
качнулся в его сторону. Слава богу, его взгляд оказался направлен
на господина Ламсдорфа, и ярость, невесть с чего пошедшая вразнос,
перестала туманить сознание. Что позволило мысленно проговорить
первые выводы: