- А теперь еще раз и без иносказаний!
– потребовал он сразу после того, как телохранители скрылись за
дверью.
Целительница деловито кивнула,
включила мощнейшую «глушилку», стоящую возле ее правого локтя, на
какое-то время расфокусировала взгляд, видимо, подбирая нужные
слова, а затем повернулась ко мне:
- Лютобор, скажи, пожалуйста, когда,
где и как ты взял вторую ступень ученика?
- Сегодня. На автодроме в Мякинино.
Во время тренировочного заезда по гоночной трассе… - честно ответил
я.
- А первую – дней десять тому назад,
верно?
- Да… - вздохнул я, заметив, как
подобрались Волконские.
- А сколько часов в сутки ты
медитируешь с линзой-камертоном?
Врать в присутствии эмпата было бы
идиотизмом, признаваться в том, что все время бодрствования у меня
висит не одна, а две «петли» – тоже, так что я сказал «большую
часть» правды:
- От десяти и выше.
- И не испытываешь никакого
дискомфорта, верно?
Этот вопрос удивил:
- А должен?
- В теории – да! – хохотнула
Мирослава Михайловна. – К примеру, на ранге ученик меня хватало на
два часа десять минут в сутки, а при превышении этой нормы
начиналась деградация периферийных каналов энергетической системы
со всеми сопутствующими эффектами вроде головокружения, озноба и
ноющих болей во всем теле.
- Можешь накинуть «петлю» на линзу
прямо сейчас? – поинтересовалась Шахова.
- Она и так на ней висит… - буркнул
я, понимая, что копаю себе могилу.
Целительница потребовала протянуть ей
левую руку, как-то уж очень резко сдвинула рукав к локтевому сгибу,
прижала ладони к предплечью и тыльной стороне кисти, несколько
мгновений прислушивалась невесть к чему, а затем криво
усмехнулась:
- Завихрений Мединского практически
нет. Вернее, они пропадают в точке возвращения Силы в магистральный
канал! Дальше объяснять?!
В ее взгляде, голосе и позе ощущалось
настолько сильное напряжение, что я невольно поежился и задал
напрашивавшийся вопрос:
- Это плохо?
- Это замечательно! – ответила
государыня, поймала взгляд сына и, на что-то намекая, едва заметно
выгнула бровь.
Император задумчиво огладил бородку,
некоторое время смотрел сквозь Шахову, а затем откинулся на спинку
кресла и уставился мне в глаза:
- Лютобор Игоревич, по уверениям
матушки и Валентины Алексеевны вы – на удивление здравомыслящий,
принципиальный и порядочный молодой человек. С их мнениями
полностью согласны и мои аналитики, что случается нечасто. Да и мой
личный опыт общения с другими физиками говорит о том, что такое
вполне возможно. Тем не менее, я помню себя в вашем возрасте и,
откровенно говоря, побаиваюсь, что вы повторите мои ошибки или
наделаете свои, еще более серьезные. Поэтому предлагаю следующее:
вы дадите мне клятву Даром о нераспространении информации и
получите некоторое количество знаний, требующихся и вам, и нам, а я
посмотрю, как вы ими распорядитесь, и либо подкину следующую
порцию, либо подожду, пока вы повзрослеете и определитесь с
жизненными приоритетами.