– Да вот хотя бы один! – Аполлинария кивнула на телеэкран, где соловьем разливался Стас Горностаев. – Брюнет, кстати!
– Скажешь тоже! – фыркнула Ксюша, задержав взгляд на красавце. – Где он и где я? Он звезда, а я – обычный дизайнер.
– Ты даже не представляешь, какая ты, Ксюша! – парировала Аполлинария. – Да если б он только тебя увидел! Может, сходим прогуляться до телецентра?..
– Ба, ну хватит уже! – резко перебила ее Ксюша. – Я уже взрослая и со своей личной жизнью уж какнибудь сама разберусь! – Она вскочила изза стола, не доев оливье, и выбежала из комнаты, грохнув дверью.
От резкого хлопка мигнуло электричество и упала фотография в рамке, стоявшая на полке над телевизором.
Ахнув, Аполлинария метнулась к полке и подняла рамку, проведя пальцами по стеклу. Цела, ни царапинки. С чернобелой фотографии на нее смотрела она сама – Ксюшина ровесница, молодая, красивая, смелая. В приталенном бежевом платье в горошек по моде тех лет, с толстой русой косой и густыми широкими бровями.
– А вы, – донесся до нее глубокий голос телеведущего, – о чем вы мечтаете?
– Вот бы мне стало опять двадцать пять! – вырвалось у Аполлинарии. – Я бы Ксюше такого жениха нашла!
Она слишком давила на Ксюшу, но лишь потому, что ей было невыносимо жаль всех тех блестящих возможностей, которых внучка добровольно себя лишает. Уж она бы сама, будучи молодой в это время, дома не сидела!
– Осторожней с желаниями. Ведь они могут исполниться! – задорно выкрикнул ведущий с глазами Миши Медовникова в телевизоре.
Аполлинария только горько улыбнулась и глотнула апельсинового сока из хрустального фужера. Когдато давнымдавно под Рождество, глядя в окно поезда, увозящего ее от Миши навсегда, она загадала желание, которое так и не сбылось. А сейчас ее желание было слишком фантастичным для того, чтобы исполниться. Как говорил Пушкин, мечтам и годам нет возврата. Молодость не возвращается, а двадцать пять лет бывает лишь раз в жизни. Свой билет она уже использовала.
Аполлинария убрала со стола, перемыла посуду, досмотрела праздничную программу. Пробила полночь, наступило Рождество. А Ксюша так и не вышла из комнаты, не пожелала спокойной ночи – видно, сильно обиделась. Аполлинария подошла к комнате внучки, постояла за закрытой дверью. Тишина. Хоть бы мелодраму по телевизору посмотрела, чем сидеть за ноутбуком!