– То вы в темпе разработаете другой, нейтрализующий действие вашей отравы, – процедил Аристарх и, судя по удаляющимся шагам, направился к выходу. – Не советую доводить меня до крайности, господа. Может, я и не так силен в бизнесе, как мой брат, но я очень, очень хороший организатор. Всего, в том числе и глобальных неприятностей. А ты, Машута, распрощайся с мыслью стать мадам Витке.
– Нет уж, сволочь поганая, с крючка тебе не соскочить! – завопила Маня и с топотом понеслась следом за женихом.
– М-да, – проворчал Каплан, – сколько здесь работаю, казалось бы, ко всему привыкнуть должен, но семейка Скипиных скучать не дает. Новая проблема на мою лысеющую голову – рассвирепевший скорпион, только что обнаруживший, что ужалил сам себя! А Вениамин Израилевич, как и положено еврею, всегда крайний! Сначала господин Скипин просит разработать нейтральный по вкусу препаратик, с помощью которого можно медленно, но гарантированно отправить на тот свет неугодного человечка, спровоцировав у того плохо поддающуюся лечению онкологию, скажем, саркому. Вениамину Израилевичу это, конечно, не очень нравится, он же доктор, а не наоборот, но ему предложили такую сумму зелененьких дензнаков, что доктор дрогнул, уступив место наоборот. И вот я соглашаюсь, трачу свое драгоценное время, экспериментирую, извел столько подопытных крыс, что коты сдохли бы от зависти, получаю наконец что-то похожее и, как последний поц, имею неосторожность похвастаться разработкой перед господином Скипиным в присутствии этой ведьмы, его сестрички! И ведь говорил же, что на людях препарат еще не испытывался, что впереди месяцы доводки, так нет же! Эта злобная баба крадет у меня порошок и… знает сколько сыплет его в сахарницу мужика, неосмотрительно выгнавшего настырную девку из постели! И, между нами, мальчиками, я его понимаю. Но кто теперь поймет меня?
Бухтеж доктора давно затих за захлопнувшейся дверью, можно было расслабиться и дать волю эмоциям, но им, эмоциям, воля была не нужна. Там, в душе, по-прежнему ровным слоем лежала пыль. Даже информация о возможной скорой смерти от рака не заставила ее взвихриться и улететь. Зачем? Так даже лучше.
Тотальное безразличие к собственной судьбе погрузило Кирилла в своеобразный анабиоз. Где-то на периферии сознания он замечал суету вокруг него Каплана, медсестер и санитарок.