- Отец, в чём дело? – осведомился он. – Я, кажется, слышал
крики?
- А, Гефестушка, - подозрительно нежно произнёс Зевс, нервно
передёргивая на молниеметателе затвор, - вот кого я больше всего
хотел бы сейчас видеть.
- Э… отец, ты чего? – изобретатель медленно пятился к выходу из
тронного зала. - Эй, не дури…
Но было поздно.
Издав боевой клич, Зевс выстрелил огнём в гениального
сыночка:
- Я покажу тебе, как мне прицел на рабочем оружии сбивать…
Увернувшись от молнии, Гефест зигзагами помчался вон из тронного
зала.
- Это не я, - кричал он, - это всё Арес…
И вновь небо над многострадальной Аттикой заволокли тревожные
грозовые тучи.
Итак, все могучие герои вместе со
своими войсками собрались в гавани города Авлида, чтобы отплыть
оттуда к Трое.
Несчастный Менелай сбился с ног,
пытаясь вразумить героев, которые по случаю своей встречи, начали в
неуёмных количествах поглощать вино и петь непотребные песни.
Многие не виделись друг с другом по несколько лет и поэтому пили в
основном за здоровье и за скорую победу над троянцами.
Менелая никто не желал слушать.
Завидев его лосиные рога, герои хватались за животы и валились в
приступе хохота на землю. Бедному царю Спарты ничего не оставалось,
как укрыться в трюме на флагманском корабле, а вразумлять греков
пришлось послать своего брата Агамемнона.
- Как я их всех ненавижу, - кричал
царь Спарты, гневно потрясая рогами, - забодал бы… то есть, зарубил
бы всех, если бы у меня меч не отобрали.
- Спокойно, брат, - сказал, как
всегда уравновешенный Агамемнон, - я поговорю с героями.
Но тут ещё одна проблема встала перед
греками, а именно: им срочно требовался историк, который смог бы
запечатлеть великие события для любознательных потомков.
Историк, как назло, долго не
находился. Наконец его обнаружил хитроумный Одиссей в каком-то
местном питейном заведении и при помощи Фразимеда с Антилохом
бережно перенёс историка на корабль.
Учёный долгое время упорно не желал
принимать цивилизованный вид, то блея по-бараньи, то во
всеуслышание заявляя, что он никто иной, как покровитель высоких
искусств бог Аполлон.
Во время одного из просветлений
рассудка, историка пришлось, обвязав верёвкой, несколько раз
окунуть в бурное море, дабы он окончательно смог прийти в себя.
Естественно, прибегнуть к сей процедуре посоветовал всё тот же
хитроумный Одиссей.