Молодчина! Не каждый на такое способен. Теперь бы тебе в
университет...
— На какие шиши?.. — нахмурилась Лина. — Да
и...
— Что? — вздернул брови Пимен. — Летать охота?
— Охота! — упрямо набычилась она. — И я своего добьюсь!
Все равно добьюсь!
—Девочка-девочка, — тяжело вздохнул инструктор. — Ты же
знаешь, что наши адмиралы скорее удавятся, чем позволят женщине
стать военным пилотом. Не поступить тебе в военное
училище.
— А в гражданское?
— А для гражданского спонсор нужен! — сердито буркнул
Пимен, опускаясь на лавку у входа в ангар. — Ты в курсе, сколько
стоит год обучения там? Пять тысяч галактических кредитов, как
минимум! Пойми, никто тебя за так учить не станет! Твой золотой
аттестат дает право бесплатного обучения в колледжах среднего
уровня, но только в промышленных, электронных или текстильных.
Никак не в летном училище!
— Знаю... — понурилась девушка, уныло ковыряя песок носком
ботинка. — Но я не могу без неба, дядя Пимен! Я без неба с тоски
сдохну! Только что делать? Я ведь...
— Что?
— Пыталась уже найти себе спонсора для поступления...
Разослала результаты выпускных экзаменов, заключение медкомиссии и
твои рекомендации по всем известным транспортным компаниям. Из
восьми пришел запрос на подробную анкету. Я отправила...
— И?.. — насторожился Пимен.
— Отказали... — едва не плакала Лина. — Все их устраивало,
кроме одного. Того, что я — женщина! На то, как я летаю, этим
сволочам плевать!
— Девочка ты моя хорошая... — грустно посмотрел на нее
инструктор. — Пойми, во всем Ринканге нет ни одной женщины-пилота.
Слышишь? Ни одной!
— Значит, я буду первой! — упрямо сжала кулаки девушка. —
Я все равно добьюсь своего!
— Как? — поинтересовался Пимен. — Пусть даже ты каким-то
чудом поступишь. Как учиться станешь? Жить-то на что-то надо. Ведь
с довольствия фонда тебя со дня выдачи аттестата сняли?
— Сняли, — неохотно подтвердила Лина.
— В том-то все и дело.
В Ринканге детей из неблагополучных семей не забирали в приюты,
как круглых сирот, а ставили на так называемое фондовое
довольствие. Большая часть детского фонда принадлежала государству,
меньшая — различным общественным организациям. Средства для него
частью выделялись из казны, частью собирались по подписке среди
обеспеченных слоев общества. На практике это выглядело так: ребенка
регистрировали в районном отделении фонда и приписывали к
ближайшему от его дома кафе, оплачивая питание из денег фонда,
выдавали со складов необходимую одежду, учебники и письменные
принадлежности, чаще всего просроченные и приобретенные по
остаточной стоимости. За распределением средств и здоровьем
находящихся на довольствии следили районные социальные службы.
Понятно, что немало денег осаждалось в карманах их работников,
однако и детям кое-что перепадало — по крайней мере, не голодали и
не холодали. Образование тоже получали бесплатно, но в школах
самого низкого уровня. И там, конечно, можно было выучиться как
следует, но для этого требовалось приложить столько усилий, что
мало кто оказывался на это способен. Большей частью окончившие
школу «дети фонда» становились рабочими близлежащих заводов и
фабрик. В высшие учебные заведения поступал один из тысячи, не
более. Да и то — только в выпускающие специалистов среднего
уровня.