— Уж, конечно, ошибка, — в серых глазах запрыгали чертики. —
Скажи правду, запала на меня, да? То-то пялилась так сегодня при
встрече.
Я потеряла дар речи от такой наглой бесцеремонности. Или
бесцеремонной наглости. Открыла рот, а что сказать, не нашлась.
— Ничего, деточка, бывает. А если поцелуешь, — он постучал
указательным пальцем по щеке, — то никому не скажу, что одна
первокурсница с огневого в комнаты к взрослым парням пробирается.
Ты же тут ничего не украла?
Тут он картинно осмотрелся, дернул бровью и хмыкнул.
У меня внутри что-то треснуло. Вот прям, как палочка
переломилась. И все дело не в обидных словах, и даже не в самой
ситуации. А в том, что это последняя капля.
Сначала горящая детская из испытания, которая вытащила на
поверхность самую страшную тайну моей семьи. Затем забег по
лабиринту. Недобросовестные провожатые. Злой гоблин. Грязная
комната на отшибе. И вот еще этот… как вишенка на торте.
Я не сразу сообразила, в какой момент на глаза навернулись
слезы. Поняла это по переменившейся физиономии хама в розовом.
— Эй-ей, вот только без соплей, а?
Часто заморгав, приказала себе не раскисать. Только не при этом
козле. Но я так устала за сегодняшний день, что самообладание
помахало ручкой и удалилось. Стиснув зубы, отвернулась, подхватила
мантию со стула, скинула тапки…
— Ты гляди, какие мы нежные, — уже не так уверенно протянул
тип.
Обула туфли и направилась к выходу, глядя четко перед собой. И
пусть по щекам во всю щекотали слезы. На глупые истерики при
посторонних я не сорвусь. Ни за что.
— Эй, тебя может проводить до зала? Карта есть?
— Иди к черту, Лерс.
— Я Ларс, — с нотками недовольства бросил он мне в спину. —
Вилларс Варден. А ты не представишься?
Молча выйдя из комнаты, хлопнула дверью. Надела мантию, вытерла
лицо рукавом и пошла по коридору, обещая себе, что это первый и
последний настолько ужасный день в моей жизни.