- Мама не придёт, - отрезала я, начиная злиться. - У мамы важные дела. А сиськи у тебя даже если и отрастут, можешь радовать ими Мари, но никак не Алису! Потому что в морозилке есть молоко, а в кухонном ящике бутылочки. Один раз дочь поест так, в этом нет ничего страшного.
Мне показалось, что в тишине, которая послышалась в ответ, было столько угрозы, что в любой другой ситуации я бы даже испугалась. Но не сейчас. Потому что не сделала ничего из того, за что могла бы испытывать хоть каплю вины, чёрт бы всё побрал!
- Хорошо, - ответил после паузы Михайлов и отключил связь.
А я, отложив телефон и чувствуя себя не в своей тарелке, проговорила, глядя на Лерку:
- Давай делами займёмся, чтобы я отвлеклась и мы с тобой встретились не без пользы, - попросила Парамонову.
Она кивнула и, открыв на мобильном каталог адвокатов, начала зачитывать вслух краткие резюме.
Вернулась я домой через два часа, справедливо посудив, что с одинарным кормлением Михайлов уж точно справится, а когда будет выставлен мною за дверь, я уже продолжу ухаживать за дочерью в привычном нам обеим режиме.
Как только вошла в квартиру, сразу поняла, что в ней есть кто-то посторонний. И, судя по разношенной женской обуви, что стояла в прихожей, это была, слава всем святым, не Марианна. Потому что в противном случае я даже не стану смеяться над её отвратительным вкусом, позволяющим надевать настолько растоптанные шлёпанцы, а просто выволоку за порог за волосы.
- Ещё можно пустышечку давать. А если не берёт, так мёдом смазать, - услышала я жуткие вещи, когда разулась и прошествовала в детскую.
Рядом с кроваткой, в которой мирно спала Алиска, стояли Кирилл и какая-то незнакомая мне женщина. А в самой квартире отчего-то пахло жжённым пластиком.
- Никаких пустышечек и уж тем более мёда, боже упаси, моя дочь употреблять не станет, - проговорила я, подходя к кроватке и оттесняя тем самым незнакомку.
- А я так, между прочим, трёх детей вырастила! - с вызовом ответила женщина, когда я, убедившись, что с дочкой всё в порядке, повернулась к ним и вопросительно взглянула на Кирилла.
Откуда он взял эту непонятную бабу, возраст которой вот так сходу было не определить, я не знала. Да и знать не желала. Неухоженная и какая-то злобная, она сразу вызвала у меня неприятие, которое отталкивало до мурашек.