- У меня есть накопления, которые я сберегла, когда Кирилл купил мне квартиру, - тихо проговорила Светлана Петровна.
Она произносила слова медленно, как будто бы прямо здесь и сейчас подбирала их, чтобы сделать Марианне предложение века.
- Я отдам их тебе взамен на свободу моего сына, - добавила карга после паузы. - Там много.
Мари не удержалась и вскинула брови. Она это сейчас серьёзно?
- Вы думаете, что Кирилл у меня в плену? - расхохоталась Марианна, не говоря «нет».
Надо будет обмозговать, как это обернуть в свою пользу.
- Вы не понимаете одного, Светлана Петровна, - продолжила она, желая как можно скорее избавиться от общества вампирши. - Со мной Кирилл свободен. И именно это ему и нравится больше всего в наших отношениях.
Насладиться в полной мере кислой миной клячи не дал сам Кир, пришедший с работы раньше положенного. Он зашёл в квартиру, а следом - на кухню. При этом принёс Марианне шикарный букет светло-кремовых маленьких розочек.
При виде этой роскоши Светлана Петровна поникла окончательно, а Мари решила её добить. Прежде, чем Кирилл потребовал бы у матери объяснений, что она здесь делает, Марианна объявила:
- Милый, а у нас в гостях твоя мама. Она пришла предложить мне денег за то, чтобы я от тебя отказалась и дала тебе свободу. Ты со мной насильно? Мне казалось… нет.
Кир так и замер, услышав эти слова. Он знал, что мама не в восторге от Мари и того, что он выбрал себе такую молоденькую девчонку, но чтобы опуститься до такого…
- Это правда? - просто процедил он, когда Марианна забрала букет и занялась тем, что стала искать вазу для роз.
Михайлов медленно, не отводя взгляда от лица матери, опустился за стол напротив неё. Ему вовсе не нужно было слышать ответа, он всё видел и так. Мама отвела взгляд и стала покусывать нижнюю губу. Правда, растерянности её хватило ненадолго. Посмотрев на него в упор, она заявила:
- Да, я это сделала. И даже уверена - не приди ты так не вовремя, эта соплюха бы согласилась на все мои условия!
Кир не сдержался. На мать он старался не кричать - всё же возраст. Да и плевать ему было на то, что она думает о Мари, чтобы срываться с цепи. Но то, что она так открыто говорила оскорбительные вещи, терпеть он не собирался.
- Не смей так выражаться! - рявкнул он, вскакивая из-за стола и нависая над матерью.