- Да на што яны мне, часы гэтыя? Да и не идуть яны здесь, -
обреченно ответила бабуля.
- Кольки их тут было, а ни одни не шли. З ранком встаю, як
стямнее ложусь, а гадзины личить мне не треба. Кольки бог на роду
написал, стольки и проживу. Прийде час - помру. Всяму свой час на
гэтай зямли. Ну, хлопчики, треба почивать, час поздний.
Бабка направилась к кровати, стала стелить постель. Белье было
идеально чистым. Казалось, на этой постели никто никогда не
спал.
- Хочыте, разам лягайте, а не, то хтось на диванчыку может
легчы.
- Не, бабуля, мы вместе ляжем, места тут на четверых хватит, -
ответил Алексей. Сергей согласно кивнул.
- Ну, лягайте, хлопцы, лягайте, а я сабе пойду в другую кимнату.
- Сказав это старушка вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Затем
снова вошла, держа в руках сосуд, очень напоминающий ночную вазу.
Братья удивленно уставились на бабушку.
- Як захочыте у туалет, дык ось вам. Ночью на двор не хадите, не
треба. Ну, добраночь, хлопчыки. - И вышла.
Бабуля еще погремела немного посудой на кухне, пошаркала по дому
старческой походкой, затем дверь в соседнюю комнату закрылась,
скрипнула кровать и все стихло. Нависла звенящая тишина. Не было
слышно привычного пения цикад за окном, в доме не пел сверчок, не
скреблись мыши. Такой тишины братья не слышали никогда. Они
разделись и забрались под одеяло, вернее, это была самая настоящая
пуховая перина. Их тела утонули в другой перине, служившей
матрацем, головы опустились на мягчайшие, казалось, воздушные
подушки. Сон сразил их мгновенно.
Холодно. Ной проснулся, дрожа всем телом. Он лежал, сжавшись в
комок, подтянув ноги к животу и обхватив их руками. Тело было
мокрым от утренней росы.
Его мучила жажда, очень хотелось есть. На востоке в небо
поднималось красное Солнце. Он уже знал, что это Солнце и что скоро
станет тепло. Он встал и начал растирать свое замерзшее тело.
«Надо что-то съесть, обязательно», - думал он, - «иначе…», а что
иначе? Он понимал, что его существование закончится. Закончится, и
что тогда?
«Тогда я не узнаю, что же там, за горизонтом». - Думал он.
«А зачем мне это?»
Он не знал, зачем, но хотел узнать. Наклонившись, он сорвал
пучок сочной травы, некоторое время смотрел на него, затем отправил
в рот. Пожевал, проглотил, потом сорвал еще и еще. Голод немного
утих, но пить хотелось по-прежнему. Идти снова к реке было страшно.
Он пошел в другую сторону, повернувшись к солнцу спиной. Утренние
лучи приятно ласкали тело первым теплом. Стало веселее, только
очень хотелось пить. Он увидел, что на травинках серебрятся крупные
капли росы. Встав на четвереньки, он стал собирать их губами.
Кое-как удалось заглушить и жажду.