Заполошный колокольчик смолк, хлопнула дверь в сенях, и, не спрашивая разрешения, не узнав, дома ли сам, вошла в горницу молчаливая ватага и встала гуртом, заполонив враз всю горницу. От промерзших армяков и снятых шапок повалил крепкий овчинный дух. От холода проснулся старший Курганов и, продрав глаза, уставился на гостей.
Для сватов считалось удачей, если застанут родителей невесты на печи. Веденея под ногами у гостей выгнала кошку, вынесла в сени решето с мяукающими котятами и встала избоченясь, грозно сдвинув густые брови: мол, ворвалось чужое племя, зачем пожаловали – нам неведомо! Впору и за ухваты!
Дружка, стукнув каблуками об порог и незнамо к кому обращаясь, сказал:
– Как порог молчит, лежит, так чтобы и вы против нас молчали-лежали.
– Колотим о порог, чтоб не говорили поперек, – поддержал его рыжий парень по прозвищу Вяхирь.
– Да вы кто такие? – спохватился хозяин. – Откель понабежали?
– У вас товар, у нас купец! – наконец-то признался вожак.
Стеша чуть отодвинула занавеску, боязливо озирая сватов. Последним вошел рослый бородач в распахнутой дохе. Не заломив шапки в красный угол, встал первым, и словно померкла в его тени молодая дружина. По случаю праздника надел главный сват черные плисовые шаровары с напуском, на ногах поскрипывали городские сапоги гармошкой с наваксенными носами. Темная, с густой проседью борода лежала на груди привольными серебристыми кольцами. Красив был старший Ворава: сухое лицо, загорелое на горном солнце, даже зимой отливало бронзой, а в озерной глубине глаз, на самом дне, как серебристая чудо-рыба, мерцала невысказанная печаль.
Спешил будущий свекор, оттого и сам поехал, советчиков да дружек выбирать было некогда.
Старший Курганов по-медвежьи, спиной, слез с печи, как был без портов, в длинной рубахе-распояске.
– Ну так садитесь, люди добрые, – скрывая оторопь, пригласил он гостей к стылому самовару.
Агафья проворно выставила на стол чистую посуду и расписные чашки, какие ставили для своих, единоверцев.
– Наш Егорий приказал не садиться, а узнать, нельзя ли породниться, – степенно произнес Северьян. – Да посмотреть-прицениться – по купцу ли товар?
– Жених просил челом бить вашей милости – нельзя ли на невесту поглядеть?
– Здоров ли Григорий Северьянович? Отчего сам не пришел? – строго спросил Антип.