- Возражений не имеется, - ответил я, щелкнув на всякий случай
витрину с йогуртами на смартфон, - закупаем пива и возвращаемся.
Какое тут самое приличное?
- Тут все сорта неплохие, но я бы порекомендовал Аливарию,
Криницу (эти обе из Минска) или Лидское светлое, это соответственно
из Лиды.
- Берем по бутылке всех этих сортов, - махнул рукой я, - и
закуски какой-нибудь и отчаливаем. - Так ты там не закончил рассказ
про деда, - вспомнил я, когда мы покинули Витебск.
- Ага, про деда, - почесал Валера затылок, - привлекли его,
короче говоря, к тому самому процессу, когда немцы могилы поляков
стали раскапывать. В апреле 43-го вроде бы дело было…
- И что, он там один копал могилы?
- Зачем, немцы целую кучу наших пленных привезли, они и копали,
а местные жители чисто на подхвате были. Вот и Игнат проверял
одежду у трупов на предмет оставшихся вещей, немного и покопать
пришлось. Особенных деталей он мне не сообщил, помню только,
жаловался он как-то, что запах там невыносимый стоял.
- А потом что?
- Потом наши вернулись, это уже к сентябрю где-то… и была вторая
серия раскопок, комиссия Бурденко она, кажется, называлась – дед и
тут поучаствовал… да, а тех пленных, которые копали, на этом же
месте и постреляли, когда они дело сделали…
- А деда твоего оставили, значит…
- А деда не тронули… вот, кстати, мы опять к Катыни
подъехали.
- Давай заглянем что ли, - посмотрел я на часы, - до темноты
пара часов есть – когда еще такой случай представится, а тут хоть
вспомнить будет что.
У входа была вместительная парковка, абсолютно пустая в этот
вечерний час, слева свежесрубленная церковь из бревен, какое-то
здание администрации и собственно вход в мемориальный комплекс.
- О, а это ведь столыпинский вагончик, - сказал я, усмотрев
зеленый вагон справа по ходу движения. – Называется… а, вот –
«ГУЛАГ на колесах». Понятно…
- Я даже помню, как такие вагоны через Смоленск-сортировочную
проходили, - пояснил Валера, - мой дом на пути смотрит… но это в
детстве, конечно, лет 30 назад.
- Понятно, - ответил я, - в таких вагонах, видимо, по мысли
устроителей этого мемориала возили пленных поляков. Ну пошли
дальше.
А дальше дорога расстраивалась, прямо как в сказке – налево
пойдешь, попадешь в российскую часть этого образования, прямо –
аллея памяти, ведущая, согласно табличке в какую-то «Долину
смерти», ну а направо значилось собственно польское военное
кладбище.