СЮЖЕТ 4/1
Господин Епанчин (Тельман Иванович, 68 лет, вдовец, пенсионер
бывшего союзного значения, бывший штатный чиновник Общества
филателистов Российской Федерации, известный филателист, старинный
и заслуженный консультант компетентных органов, проживающий по
адресу-телефон... факс... без вредных привычек, без политических
убеждений, состоит в разводе, жена проживает в Москве, сын -
астрофизик, живет отдельно, работает в ГАИШе... и тэ дэ, и тэ пе, и
пр.) оказывается сереньким маленьким пыльным человечком с
разрозненными золотыми зубами и с быстрыми мышиными глазками на
морщинистом лице Акакия Акакиевича Башмачкина.
Входит и здоровается без всякого достоинства, быстро-быстро
потирая озябшие сизые ручонки, подшмыгивая серым носиком (не граф
де ля Фер, нет, совсем не граф, и даже не канцлер Сегье, а скорее
уж господин Бонасье, но заметно съежившийся от старости и
аскетического при советской власти образа жизни). Чинно
присаживается в предложенное кресло, скрытно, но внимательно
оглядывается и тотчас же затевает маленькую склоку насчет Юрия,
присутствие коего кажется ему, естественно, необязательным и даже
излишним. Работодатель, естественно, придерживается по этому поводу
мнения прямо противоположного. Происходит следующий разговор, во
время которого Юрий нейтрально помалкивает, продолжая быстренько
изучать досье клиента («фотография в полный рост с загадочным
интимом», как любит выражаться относительно таких досье
Работодатель).
СЮЖЕТ 4/2
- У меня, знаете ли, дело чрезвыча-а-айно деликатное,
чрезвычайно...
- Разумеется, дорогой ТЕльман Иванович! За другие мы ведь здесь
и не беремся...
- ТельмАн, - поправляет его клиент, голосом раздраженным и даже
капризным. - Меня зовут ТельмАн Иванович, с Вашего позволения.
- Прошу прощенья. И в любом случае вы можете рассчитывать у нас
на полную и абсолютную конфиденциальность.
- Да-да, это я понимаю... Фрол Кузьмич мне Вас именно так и
аттестовал...
- Ну, вот видите!
- И все-таки... Здесь случай совершенно особенный. Дело это
настолько щекотливое... Мне придется называть звучные имена, очень
даже звучные... А немцы, между прочим, знаете как говорят: что
знают двое, знает и свинья, хе-хе-хе, я извиняюсь. Двое!
- Совершенно с Вами согласен, уважаемый ТельмАн Иванович. И с
немцами - тоже согласен. Но ведь сказал же понимающий человек: «Два
- любимое число алкоголика». А в Писании так и совсем жестко
сформулировано: где двое вас собралось, там и я среди вас. И
соответственно, я предупреждаю, просто обязан предупредить, что вся
наша беседа записывается.