У двери послышался шум и, чуть не сбив Эйрика с ног,
в комнату ввалились Хельга, Забава и келпи в образе
парня.
— О! Деда! — удивилась Забава. — Ты по поводу телеги
приходил? Быстро же наябедничали.
— Что? Какой телеги? — Эйрик моментально напрягся и
нахмурился. — Что ты ещё натворила, мавка лесная? Только
ведь вернулась!
— Отличная была телега, правда, теперь разве что на
костёр пригодна, — сознался келпи, не видя ничего предосудительного
в порче чужого имущества.
— Я бы тоже послушал о телеге, — вступил в разговор
князь Кожемякин, пряча улыбку.
— Всё было не так страшно, как кажется. — Взгляд
Забавы перемещался по присутствующим, ища поддержки. — Хеля,
подтверди, что всё было хорошо.
— Было даже лучше, чем хорошо, — вставил свои пять
копеек келпи. — Я так быстро даже от крестьян у Ягайлы на болотах
не бегал.
Гостомысл подошёл к внучке и вопросительно взглянул
на неё.
— Ну а ты, красавица, что молчишь?
— Деда, ты не представляешь, как было весело, —
расплылся по трапезной мягкий, обволакивающий сознание голос
Хельги.
Мужчины немного оторопели.
— А с голосом твоим что? — поинтересовался Гостомысл,
стряхнув наваждение.
— Так это водяной постарался, — отмахнулся келпи, —
еле вытащил его из озера, упрямый, гад.
— Вы вытащили из озера водяного?.. — изумился князь
Наволод. — Да вам рыбаки уши пооткручивают: теперь ни рыбы, ни
спокойного плаванья не будет.
— Да не бойтесь, мы ему дары за беспокойство обещали,
— постаралась успокоить всех Хельга.
— Дары? — Гостомысл поднял взгляд к потолку,
постарался успокоиться и скомандовал. — Так, обе наверх, в комнату,
и не выходить до утра!
Хельга с Забавой не заставили себя просить дважды и
быстро убежали по лестнице на второй этаж дома. Глядишь, к утру все
успокоятся и шалость и в этот раз сойдёт им с рук.
Убедившись, что девицы исчезли, князь подошёл к
большому блюду с пирожками, взял пару штук и сунул в руки
келпи.
— Давай, рассказывай, что там было, и подробно, —
приказал он.
Келпи откусил пирожок, пожевал, немного подумал и
начал докладывать.
Когда рассказ закончился, в трапезной стояла тишина.
Прервал её князь Кожемякин:
— Светлый, у тебя нет травы, чтобы мне снова лет
шестнадцать стало?
Светлояр покачал головой, забыв даже сделать строгое
лицо: его разбирал смех.
— Хорошо, зайдём с другой стороны, — кивнул Злат и
повернулся к Гостомыслу. — Тёмный, у тебя есть телега?