Форинги и
их сопровождающие покинули резиденцию конунга, и только тогда
Ингвар наконец поинтересовался, что за Кощун такой, из-за которого
все так распереживались.
— Тебе лет
сколько? — спросил форинг Магнус.
—
Пятнадцать полных, — моментально ответил Ингвар.
— Тогда
понятно. — Магнус провёл рукой по лицу, вспоминая события. — Кощун
у нас много недобрых дел натворил. Про него ещё мой дед сказывал:
«Появляется из ниоткуда и уходит в никуда». Только уходит не один:
после него деревни пустеют, не остаётся ни живых, ни мёртвых. Его
главная добыча — оборотни. Кощун уводит их с собой, подчиняя
каким-то артефактом. Больше всего интересуется птицами и девушками
с сильным зверем. Последний раз на наших землях его видели лет
двенадцать назад. Тогда у короля Оттона дочь Лиугарду похитил, а уж
ей по силе мало равных было.
— И зачем
ему всё это? Зачем ему девицы-оборотни? Или он тоже оборотень? —
удивился Ингвар.
— Не слышал
я ни разу, чтобы Кощун оборачивался хоть кем-то. — Форинг Магнус
уселся в седло и подал всем знак, что пора уходить. — Кто
знает, зачем ему девицы и прочие люди,
только вот никто их после похищений больше не видел.
Небольшой
отряд тронулся в обратный путь.
Ингвар
пытался вспомнить хоть что-то о маге со странным именем Кощун:
«Ничего такого не помню. А вот правитель Валахии к мастеру
наведывался, как и мастер к нему. Но что за дела у них были, без
понятия. Вряд ли только по поводу торговли. Раз такая пляска,
может, надо предупредить мастера? Хорошо, что Хеля не оборотница и
спрятана ото всех, а то пришлось бы охрану ставить. Ей всегда
удаётся оказываться в эпицентре хаоса…»
***
Утро
началось с неприятностей. Форингу Магнусу прилетела магическая
бабочка-вестник. В тридцати милях от них произошло новое нападение
Раду. Самым возмутительным было то, что напавшие украли из Храма
предков древний артефакт.
Магнус
задумчиво почесал бороду. Артефакт «Песня моря» хоть и был
известным, но сейчас им не воспользуешься: утратил силу. Считалось,
что в янтарном камне застыла песня морской девы, что очаровывала
моряков. Тем не менее форинг сомневался в том, что Раду
интересовали песни или янтарь.
«Значит,
заказали, — понял Магнус. — Недоброе знамение…»
***
Раду сидел
в небольшой комнате практически в темноте. Он не любил дневной
свет. У его почти бессмертия были и свои ограничения, и яркое
солнце являлось одним из них.