- А что чувствую я, потеряв жену и дочь?! – резко ответил я. – И это по её вине! Так пусть она теперь на своей шкуре ощутит, что значит потерять ребёнка!
- Ты ослеплён местью. – Сделал вывод Дэн. – Ром, я не узнаю тебя, ты же добрый, заботливый, отзывчивый. Что с тобой стало? Очнись! Ты хоть понимаешь, что если вдруг окажется, что эта девушка невиновна, ты сам себе никогда этого не простишь. А вдруг она уже подписала признание.
- У тебя месяц! – отрезал я, не желая больше разговаривать на эту тему. – А теперь давай поговорим о работе.
Поняв, что со мной спорить бесполезно, Дэн перевёл разговор на другую тему.
***
Полина
Боль, дикая боль. Словно тысячи шакалов рвут мою душу на части. Я пыталась кричать снова, но голоса нет. Сил нет, жизни во мне больше нет. Сейчас от меня осталась только оболочка, а внутри лишь выжженная пустыня, в которой больше нет жизни. Сегодня я умерла вместе с дочерью, меня больше нет!
Я никогда больше не смогу жить как прежде, не смогу верить, не смогу любить. Я жила ради дочки, но её больше нет, а значит, больше нет и меня.
Всё, устала, больше не хочу бороться! Теперь это ни к чему, теперь я одна, поэтому будь что будет.
- Эй, девонька, что с тобой? – подхватив меня под руки, Тамара помогла мне встать.
- Моя дочь, она умерла. Её больше нет. – Сквозь слёзы ответила я.
- Это тебе кто сейчас сказал? – усаживая меня на лавку, спросила она.
- Зорин. – Ответила я. – Он хотел, чтобы я сейчас признание подписала.
- Ты подписала? – насторожилась женщина.
- Нет. – Ответила я, отпив из кружки воду, которую мне налила блондинка по указу Тамары.
- Правильно сделала. – Одобрила женщина. – Вот ведь козёл какой! У матери горе, а он свои бумаги сует, лишь бы только дело побыстрее закрыть.
- Может он прав. – Пожала плечами я. – Зачем мне теперь эта свобода, если моей дочки больше нет?
- Ты мне это брось! – стукнула Тамара кулаком по столу. – И сопли на кулак прекрати наматывать. Да, больно тебе сейчас, понимаю. Так вот поплачь сейчас здесь, а потом всю свою волю в кулак собери и борись.
- Ради чего? Ради кого? – спросила я, понимая, что у меня сейчас опускаются руки и совсем не хочется бороться.
Ещё совсем недавно я боролась ради дочери, ради возможности быть с ней, растить ее. Но сейчас её больше нет, а значит, бороться смысла нет.