Какое-то время я просто стояла под струёй воды, наслаждаясь её теплом. Сколько времени прошло, я не знаю, потому что пришла в себя только после стука в дверь.
- Полина, у тебя там всё хорошо? - взволнованно спросила подруга. - Может, тебе помощь нужна?
- Всё нормально. - Успокоила её я.
Да мне всё сложнее и сложнее выполнять элементарные вещи самой, но сейчас я просто хочу насладиться одиночеством, насладиться этой горячей водой, насладиться спокойствием. Я хочу просто понять, что я на свободе, я живу. Надо же порой так мало нужно для счастья.
А ещё мне сейчас нужно просто прийти в себя, чтобы начать новую борьбу. Борьбу за свою дочь.
Пока мы ехали домой, Лида и Никита рассказали мне, что моя дочь находится у Красовского. Доказательств этого у них не было, опека сослалась на тайну усыновления, сказав при этом, что данные может предоставить лишь по запросу полиции. А Никита был всего лишь частный детектив.
Но в больнице сердобольная медсестра рассказала, что девочку взял под опеку богатый влиятельный мужчина. В принципе, это мог быть кто угодно, но только когда Лида ходила Красовскому, после того как меня посадили в СИЗО, чтобы поговорить с ним обо мне, она услышала детские плач. А ведь ребёнок Красовского погиб в той аварии вместе с его женой, а значит, новорожденного ребёнка в доме быть не должно. Да, у Романа есть сестра, но она не замужем и детей у неё нет. Больше в доме никто не проживает. Поэтому Лида и Никита пришли к выводу, что Красовский воспитывает мою дочь.
Так же Лида заметила, что когда ребёнок заплакал, то и Красовский и его адвокат очень сильно напряглись. Но на тот момент Лиде даже в голову не пришло заострить на этом внимание.
Ещё какое-то время, постояв в душе, я вышла из ванной, закутавшись в тёплый халат и большое полотенце.
- Ты как? – заботливо спросила подруга.
- Сейчас уже лучше, как заново родилась. – Попыталась шутить я. – Если бы ещё не мои доспехи. – Я показала на корсет, который уже успела одеть в ванной.
Да без него я даже жить не могу, потому что с ним я хоть как-то могу ходить, сидеть, дышать. А без него испытываю дикую нестерпимую боль. А ещё, как сказал доктор, без него я быстрее могу стать парализованной. Как же это страшно, когда в один миг твоя жизнь поворачивается на сто восемьдесят градусов.