– Кстати, Саш, а почему у нас товарищ майор до сих пор майор? –
делаю ленивый жест в сторону Сергачёва, придерживая простыню другой
рукой.
Адъютант молча пожимает плечами. Не царское, то есть, не
адъютантское это дело поощрять или наказывать подчинённых.
Прерогатива высокого начальства, моего
высокопревосходительства.
Мы сидим вчетвером, майор, генерал армии, ещё один майор и
старший сержант Эйдельман – особа, приближённая к моему
высокопревосходительству. Все в простынях, только что после
парилки.
– Сергачёву только за банный вагон надо орден дать. Не говоря
уже о том, что он под Брестом вытворял…
Сергачёв скрывает смущение процедурой разливания настойки.
Понемногу, на дно стакана. Лениво закусываем солёными огурчиками с
салом.
– А что он там вытворял? – встревает Яков, хрустя огурцом.
Хмыкаю.
– Да по военному времени ничего особенного. «Геката» и «Аврора»
тогда ворвавшийся в город немецкий полк с щебёнкой смешали. Вместе
с той окраиной города. После гарнизон остатки вышиб и больше немцы
в Брест не совались.
Ещё раз хмыкаю.
– То ли после этого, то ли сразу у них такая установка была, не
знаю. Но есть у немцев такое правило: если на участке фронта
присутствует 152-миллиметровая артиллерия… ну, или выше, то они в
этом месте не наступают. Пытаются сначала найти и уничтожить и
только потом. А бронепоезд в лесах обнаружить не просто.
Отстрелялись и отъехали на пяток километров.
Обращаюсь к Саше.
– Запиши, пока я не забыл. Сергачёва представить на следующее
звание и орден Красной звезды. По совокупности.
Сидим в состоянии полнейшей и безответственной расслабухи. А
чего нам? Небо затянуло плотно и надолго. По ощущениям, минимум,
ещё на три дня. Так что авиация с обеих сторон почти на полном
приколе. Немчура небось тоже отдыхает от наших бомбёжек. Хотя
авиаразведка работает, в Минске есть аэропорт с бетонной
полосой.
Армия здорово учит ценить такие минуты отдыха. Даже генералов. А
уж во время войны любые крохи мирного быта идут по высшей золотой
пробе. Особенно такие посиделки с близкими людьми. А кто может быть
ближе, чем те, кто рядом с тобой кровь проливает или может
пролить?
У-п-с-с! Слегка улыбаюсь. Поймал ту ускользнувшую позавчера
мысль, ещё в самолёте.
Да, помню я тот приказ о создании системы оповещения. И как
часто бывает, хорошее или отличное исполнение приказа не
замечается. Проваленное задание немедленно вызывает пристальное
внимание, а успешно выполненное… А чего там любоваться? Работает и
хорошо! Постоянно весь фронт и я, в том числе, пользуемся этой
системой, не задумываясь о её создателях и рядовых
исполнителях.