Единственной девочкой в классе, как заметил Паша, которая
относился к Лидии Львовне с явной симпатией, была Майя Киселева.
Она во всем старалась подражать красивой учительнице, невольно (или
же, наоборот, специально) копировала ее жесты, интонацию, манеру
ходить, говорить. Даже чуть-чуть наклонять голову при разговоре —
отчего прядь светло-каштановых волос спадала на изумительно белый
лоб девочки...
Скорее всего, Майя училась быть такой же желанно-недоступной,
как Лидия Львовна, и так же легко и быстро пленять мужчин. Она
инстинктивно понимала, что это лучший пример «настоящей
женственности», который она сможет получить для себя. Некий идеал,
к которому ей нужно стремиться. Красивые женщины, подумал Паша
всегда тянулись друг к другу, копируют друг друга, перенимают
манеры, жесты, походку...
Ох, права была Фаина Раневская, когда в одном из старых
советских фильмов произнесла бессмертную фразу: «Красота — страшная
сила!»
***
Кстати, о красоте и первой любви.
Паша сам когда-то испытал подобное чувство, причем довольно
сильное. В восьмом классе к ним в школу пришла новая девочка — Надя
Ерёмина, и он в нее отчаянно влюбился. Втрескался, что называется,
по уши. Наденька не была, строго говоря, идеальной красавицей, но
что-то в ней такое определенно было...
Паша (тогда — просто Пашка Мальцев) очень страдал от
неразделенного чувства — Наденька оказалась к нему абсолютно
равнодушна. Все его попытки завязать с ней более тесные отношения
(хотя бы на уровне простой дружбы), оканчивались ничем. Обидно было
ужасно! Ему не удалось даже пригласить ее в кино на только что
вышедший новый советский фильм «Отроки во Вселенной». Он отстоял
огромную очередь в кассу, достал два билета на хорошие места (между
прочим, по пятьдесят копеек каждый!), но Наденька надула губки и
сказала, что глупые детские фильмы она не смотрит.
— Да какой же он детский? — возразил влюбленный Пашка. — Это же
фантастика! Представь себе: космос! Чужая раса! Инопланетяне!
— Для меня это скучно, я люблю фильмы про отношения, про любовь,
— протянула девочка.
Пришлось Пашке пойти одному. Одна была радость — второй билет
ему удалось загнать с рук по двойной цене (за целый рубль!). Так
что фильм он, посмотрел, считай, бесплатно.
Через год, уже в девятом классе, Пашка перешел в другую школу —
родители наконец получили новую квартиру, надо было переводиться
(до старой ехать оказалось слишком далеко). И любовь к капризной
Наденьке как-то постепенно прошла сама собой. Даже следа не
осталось... Позже, еще через десять лет, Павел случайно встретил в
троллейбусе предмет своего школьного обожания и почти не узнал
Наденьку — так она изменилась. Очень располнела, обабилась и стала
самой обыкновенной толстой теткой неопределенного возраста. Павел
посмотрел на Наденьку, и ничто в его груди даже не дрогнуло. И
ничего нигде не шевельнулось... А ведь раньше его сердце учащенно
билось лишь при одной мысли о ней. Так прошла его первая школьная
любовь. Наверное, это было даже хорошо, что быстро и относительно
безболезненно. Правильно умные люди говорят: первая любовь — как
корь, и ею нужно переболеть в детстве.