Предложение было большим и многоступенчатым (привет классику
русской литературы Льву Николаевичу!), Паша сначала чуть было не
запутался во всех его оборотах, но все-таки справился. Почтенный
экзаменатор внимательно изучил нарисованную схему, задал
пару-тройку уточняющих вопросов и с большим удовлетворением
произнес:
— Ну, вот видите, молодой человек, это было не так уж и страшно!
Зря вы так меня боялись!
И легко поставил в зачетку «отл». Счастливый Павел, плохо
соображая от неожиданной удачи, вывалился в коридор. И увидел
сочувствующие лица сокурсников: те уже решили, что он провалился
(слишком быстро вылетел). Но Павел, сияя, как новенький гривенник,
гордо показал всем свою зачетку с оценкой «отл» и подписью
знаменитого экзаменатора.
— Но как? — сделал квадратные глаза Славка. — Как ты смог?
«Шпоры»? Удалось списать?
— Элементарно, Ватсон! — ответил знаменитой фразой из советского
телефильма про великого сыщика Павел. — Учить надо было!
И полетел на свидание — времени оставалось совсем впритык. А еще
надо было где-то купить цветы, хотя бы три штучки... Фильм, кстати,
ему очень понравился (Пьера Ришара он вообще любил), потом ходил
еще два раза — но уже с другими девушками, а вот с Оленькой вышел
полный облом — ничего у них не получилось. Пришлось отступить. Ведь
это только большевики могут брать штурмом неприступные крепости, а
он не был таким упорным и боевым. Почувствовал, что ничего у него
не получается, и спокойно отошел в сторону. К чему ломиться в
закрытые ворота, когда рядом есть приветливо распахнутые калитки?
Да не одна еще.
На его долю девушек вполне хватит, все-таки он не последний
парень на факультете. И внешность у него вполне нормальная, с
ростом и фигурой тоже все в совершенном порядке. Да и лицо, как
многие говорили, весьма мужественное. В общем, с девушками особых
трудностей Павел никогда не испытывал. Пусть они и не блистали
такой красотой, как Оленька, но зато не были столь капризными, не
ломались, а проявляли приятную сговорчивость. Для молодого же
мужского организма, измученного долгим вынужденным воздержанием
(сессия же, не до того!) и переполненного гормонами, это было
чрезвычайно важно. Можно даже сказать, важно первостепенно.
***
Вечером на кухне собралась вся семья Матвеевых: отец — Тимофей
Васильевич, мама — Нина Николаевна, брат Васька и он сам. Сели за
стол, стали ужинать. Вернее, сидели только мужчины, а мать
семейства хлопотала у газовой плиты, разогревая всем вчерашние
макароны с печенкой. Она ела обычно потом, уже после всех...
Кухня-то очень маленькая, всего шесть квадратных метров, и половину
ее занимают плита, стойка для посуды, квадратная мойка и белый,
утробно урчащий холодильник («ЗИЛ»), поэтому и обеденный стол тоже
был у Матвеевых маленьким. Стоял у стены и за ним одновременно
могли поместиться лишь три человека. Впрочем, как заметил Паша,
сидели в тесноте, да не в обиде — семья Матвеевых была дружной,
буквально — один за всех и все — за одного.