13 декабря прошлого года он колесил
по какому-то городу, будучи под действием зелий. Восемь убитых,
последнюю жертву увёз и сжёг вместе со своим домом.
Человек с проседью, ха, по фамилии
Бакланов, восемь лет сидел в тюрьме, отказывался от Края, а его
адвокаты строчили апелляции. Маньяк. Перед казнью дал согласие на
пожизненное в опасной зоне.
Водитель «очистился через Край», но в
прошлом на его счету тринадцать жизней, врезался пьяным в школьный
автобус. Подозревался в других преступлениях, но доказать не
смогли.
Да-да, это я знаю.
У местных есть «ясновидцы» и
«телепаты», но только ведь с нюансами. Я вспомнил слова госпожи
Ги:
– Если ты говоришь правду, а Савичева
врёт, это создаст некоторые проблемы клану шефа со ставкой в
поединке. Но доказать твою версию сейчас можно только через
расследование ясновидцами, владеющими психометрией, места событий.
А это очень неспешно, так как там словно паровоз прокатился, столь
гладкое инфополе. А телепатам нельзя трогать людей из окружения
Сказовых, как ты понимаешь, Савичева, как и я, подпадает под этот
критерий. Так что просто заткнись и сиди в камере. Никакого края,
иначе заставлю взять Глашку или Лей себе, не смотря на происки
твоей жёнушки…
Да, долгий разговор тогда был.
– С-сука, я заберу тебя с собой,
долбанный трус… – дед выполз и наставил на меня артефакт.
Я молча забрал документы и спрыгнул
из кабины вниз.
– Я же просил не мешать, тыкать в
меня без энергии… а-а-а? – Я как раз начал листать дело этого
человека, который притворялся старожилом Края. Вернулся к человеку,
в теле которого не было ни одной раны, однако его душа страдала от
«перенапряжения», в которое меня и окунали две плиты и пояс. –
Слушай, а правда, что ты князь? В деле же нет и слова о том, что ты
был на Краю? Ответишь правду, я помогу.
– … Гнида…
– Да-да, называй хоть конфетой, но
меня так зовут без зубов. А я тебе предлагаю обмен, – произнёс
я.
– … убей…
Я подошёл и встал над ним. Мой
артефакт стал мешать бесконтрольному вихрю, из-за которого в мага
засасывало всю ману из округи. Виной тому был повреждённый
артефакт, но снимать я его пока не планировал.
– Боль… утихла? – Открыв сжатые от
боли глаза, выдохнул дед.
– Да-да, молодец. Так тебе семьсот
лет? – Спросил я.
– …
Он решил играть в молчанку?
Я отошёл.
– Ха-а-а… ты… собака… – прохрипел он,
а его тело аж скрючило.