Но больше, чем мысли о взрослении, волновали мысли о бабуле. Что
могла семья могущественных Кудренцовых сделать с травницей, если у
бабули болит сердце при воспоминании о прошлом? Клевета – вряд ли.
У бабули – знала Алёна – репутация человека, который досконально
понимает своё дело, то есть травничество. Вот только, сколько
помнит Алёна, использует она травы, что называется, строго в рамках
собственной семьи, которая, только благодаря ей, и не болеет.
Подстава… Какой она может быть? Мурашки по спине: а если они
устроили… смерть тому, кого выхаживала травами бабуля?.. Про это
дед сказал – «испорченный результат»?
Нет! Это… перебор уже. Не надо об этом думать! Точнее…
Потрясла головой: «Не хочу думать о том, что среди нас есть
такие, которые ради выгоды могут убить!»
Она протянула руку к ларчику со светло-зелёной тесьмой и почти
машинально принялась вязать узлы, вытягивая нужные петли
определённой длины.
Странные мысли, которые крутились вокруг страха попасть во
внимание страшной и самоуверенной семейки, постепенно уходили, и
Алёна наконец сосредоточилась и взглянула, что за наузу плетёт.
Могла бы и сразу сообразить – на душевное спокойствие.
Надо же. Уже и интуитивно начала плести.
Когда науза была закончена, Алёна добавила к ней две небольшие
«уверенности в себе», а потом провозилась, оплетая три главные
наузы и тем самым превращая отдельные детали в общий браслет.
И всё под размышления о том, а что могут сделать эти Кудренцовы
ей самой. Наузнице?.. Тот, светловолосый, видел её серьги-наузы.
Скажет – не скажет о них темноволосому?
А потом она представила, что эти Кудренцовы поймали её и
заточили в каком-нибудь подвале, в котором её никто никогда не
найдёт и в котором ей придётся плести наузы на заказ, потому что её
будут шантажировать здоровьем и жизнью родных.
Передёрнула плечами. Ну она и выдумщица!
А успокоившись, принялась думать над задачкой, которую поставил
перед ней дед: как стать обычной в глазах тех, кто умеет видеть
иначе. Тех – с колдовским глазом.
Надела новый браслет. Медленно расставила перед собой, по краю
стола, ларчики с тесьмой... И снова вспоминала.
Тот, высокий и темноволосый, светился колдовским светом слабее,
чем светловолосый парнишка, который смешно двигал глазами, будто
мультяшные часы-ходики, глядя на её серьги-наузы. То есть тёмный
колдун слабее. Но командует светловолосым. Значит, парнишка не
Кудренцов, а один из тех, кого семья заставляет работать на себя?..
Причём работать так, чтобы быть не просто подчинённым, а выполнять
самое тяжёлое и, можно сказать, грязное. То есть темноволосый
спокойненько разъезжает себе на машине, в то время как светлый,
будучи лучшим, остаётся один на один с чисто физической опасностью.
Хотя чего – лучший? Сидел себе на скамейке, сложив ручки. О защите
даже не подумал… Алёна поджала губы, стараясь не упустить всех
идей, который появлялись во время воспоминаний: а если светлый –
сильный, но недоучка? И его специально ничему не учат? Глупо. Таким
фирмачам, как выражается дед, наоборот, нужны не просто
талантливые, но умелые в своём деле.