Измена на Новый год - страница 3

Я справилась меньше, чем за час.Салаты переложила в хрустальные салатники, для них же выделила красивые новогодние тарелочки в форме елок, а потом не удержалась и все-таки накрасилась. Не для того, чтобы Владислав, глядя на меня, еще глубже прочувствовал свою ошибку, но скорее для себя.Да. Чтобы остаться красивой, гордой, самой лучшей. Потому что испортить детям праздник красными глазами, потекшей тушью и хлюпающим носом это самое худшее, что я могу сейчас сделать. Тяжело, конечно, будет видеть Айшу и не рыдать, но она вроде бы и не сильно похожа на мужа. Куда больше в ее внешности от кавказской мамы. Или я просто невнимательно смотрела на нее.Так, все. Хватит страданий и метаний. Пока отец-молодец развлекал в гостиной детей, я прошла в нашу с ним спальню и переоделась в праздничное платье. Бросила на себя быстрый взгляд в зеркало, встроенное в шкаф-купе. Красивая молодая женщина, с темными волосами, тревожным взглядом и грустной улыбкой. Эх, Фиалкин, что же тебе не хватало-то?!И я снова усилием воли взяла себя в руки. Вышла в гостиную, украшенную мишурой и шариками. Там дети уже успели заскучать, а их несчастливый отец пытался сделать выбор между новогодними конкурсами и анекдотами. - Дети, готовы к новогоднему столу?- Да! – хором ответили Тим и Лена.Айша затравленно посмотрела на меня и промолчала. Она вообще словно боялась говорить, чувствуя, что хозяйка квартиры ей не слишком-то рада. И мое сердце защемило от тоски потому, что у меня не получалось жалеть ее, сочувствовать ей. Черт возьми, как же обидно, что даже у шестилетнего Тима эмпатии больше, чем у меня, тридцатилетней взрослой женщины!Пока я в ней видела ее мать. Наверное, та женщина либо очень сильно влюбилась, до безумия, как это иногда бывает, либо мечтала вырваться из своей мусульманской семьи и поэтому прильнула к Владиславу, толком его не зная.Зачем я вообще об этом думаю? Хватит сейчас бесполезных догадок и теорий. Пора праздновать!- Влад, пошли, - скомандовала я, - поможешь мне. Он охотно поднялся на ноги, но тут же спросил недоверчиво:- А с чем?- Салаты принести, - сказала я с нажимом. – Тарелки, приборы. Я одна все не утащу. И так много времени потеряно.Поняв мой ядовитый намек, Владислав побрел за мной на кухню.Чувствовать себя то ли палачом, то ли надсмотрщиком было очень неловко, но и прощать изменщика вот просто так, за щенячьи глаза, я не хотела. Если бы не смерть матери Айши, то я никогда не узнала бы о неверности Влада. Даже не знаю, хорошо это или ужасно. - Марин, - начал, было, он, взяв в руки салатник.- Неси уж, - вздохнула я.И потащила блюдо с селедкой под шубой, пошла нарочно сзади, чтобы не чувствовать на себе его взгляд. Но в прихожей муж каким-то образом обогнал меня, поставил оливье на тумбочку, и приобнял меня сзади за талию – нежно-нежно. Внутри по привычке все так и затрепетало. Но поддаться соблазну равносильно предать саму себя. - Фиалкин, убери руки! – отчеканила я. - Марин, неужели ты меня не простишь?- Не наглей. Я высвободилась из рук предателя и резко повернулась к нему лицом. Он же посмотрел на меня внимательно, с сожалением и печалью. Мне хватило духу и сил пойти дальше, не оглядываясь. Через несколько секунд услышала, как он медленно идет за мной, но больше никаких приставаний не было.Дети чинно сидели за столом. Кто-то, наверное, Тим, успел включить телевизор, и все трое смотрели на выступление артистов, слушали песни новогоднего концерта. Мы с мужем с трудом расставили салатники, потом Влад ушел за нарезкой и приборами, а я устало уселась в кресло. После тяжелого дня, полного уборки и готовки, ныло все тело, а после раскрытого факта предательства ныла моя душа.Когда стало чуть легче, я отвлеклась от происходящего на экране и украдкой посмотрела на детей. Они были увлечены просмотром и не ссорились между собой. Чего им наговорил отец по дороге домой, интересно? Хотелось бы мне об этом знать, но вряд ли кто расскажет. Айша вроде даже расслабилась, перестала смотреть волчонком и у нее даже загорелись глаза. Знает ли она, что ее мамы больше нет или ей соврали какую-нибудь ерунду вроде «мама уехала»? Как мне в детстве пытались вешать лапшу на уши, что дедушка уехал.А, в общем-то, нет никакой разницы. Все равно Владислав расскажет, сейчас или потом. А я не собиралась в это влезать. Вряд ли мы подружимся с этой девочкой, будь она даже сотню раз милая, добрая и спокойная. Тем временем вернулся Владислав, неся тарелки с нарезанными колбасой и сыром.Мы сели за стол. Леночка с Тимошей улыбались и пили свой любимый лимонад, а Айша с недоверием и любопытством смотрела на свой нетронутый бокальчик.- Солнышко, а почему ты не пьешь? – спросил добрым голосом Влад.Я с каменным лицом промолчала.- А что это, папа?По плечам и спине пробежала предательская дрожь, но я быстро сумела отвлечься и заняться салатами. Разложила оливье по тарелкам всех троих, как ни в чем не бывало, на Айшу старалась не смотреть. Она на меня, впрочем, тоже.- Это очень вкусный напиток. - Мама говорила, это очень вредно, - с сомнением произнесла малышка. И нерешительно поднесла маленький бокал к губам. Салат ей был тоже в диковинку, но Айшу явно очень хорошо воспитали, если не вымуштровали, так что она кушала очень медленно и аккуратно, словно пытаясь запомнить этот вкус. - Фиалкин, - тихо спросила я у мужа, - они ребенка вообще не кормили нормально?- Не знаю, Марин, - он глубоко вздохнул, но, похоже, говорил честно. – У них свои традиции и своя кухня. А девочкам вообще много еды не полагается. - Ужас какой…Я снова посмотрела на Айшу – та, похоже, распробовала оливье, и теперь уплетала его за обе щеки. И снова во мне чувства злости и ревности схлестнулись с жалостью и сочувствием. Когда же я смогу, наконец, определиться?