- Услышал тебя, Ярослав. Работай, раз уверен, что жив мальчишка.
Какую нужно помощь окажем.
- Принял, выполняю. Конец связи.
- Рота, подъём! Подъём, е* твою мать! - грубо лязгнуло по
ушам.
В армии матом не ругаются, здесь матом говорят. Ничего нового,
как говорится, поэтому на смотревшего на нас буром старшину я злобу
таить не стал.
Сержант Борисов был лет тридцати на вид, среднего роста, но при
этом довольно крепко сложенным мужчиной. Волевой взгляд и угрюмое,
жёсткое лицо, однозначно добавляли веса его словам.
Тем не менее, поднимался с койки спокойно, без лишней суеты.
Куда торопиться? Боевой тревоги нет, а тешить эго этому солдафону
желания у меня не было.
- Поживее, я сказал! - на этот раз уже персонально для меня
добавил сержант.
Несмотря на то, что я учился почти десять лет в школе для
одарённых, а это само по себе подразумевало военную подготовку,
перед отправкой на фронт меня направили в так называемую "учебку".
Можно было бы, конечно, обойтись и без этого, но текущая легенда
обычного детдомовца не сумевшего поступить в университет, всё-таки
предполагала этап хоть какой-то подготовки. Так я и оказался в
воинской части находящейся к югу от неизвестного мне села
Можаевка.
Внезапно прилетевшая затрещина от оказавшегося сбоку старшины,
подействовала весьма пробуждающе... Будучи сонным, я её заметил в
самый последний момент, поэтому единственное что успел сделать, это
сжать челюсть и поджать левое плечо.
Щеку и ухо моментально обдало жаром. Что такое боль я себе
позволять не забывал – мы с ребятами с детства часто практиковали
поединки на мечах без барьера, поэтому болевых ощущений от оплеухи
практически и не заметил. А вот тот стыд, который я неизбежно
ощутил наблюдая внимание всех без исключения окружающих
сослуживцев, больно ударил по чувству собственного достоинства.
- Сказал же, сука, реще двигайся! - зарычал вмиг озверевший
сержант нависая надо мной.
Спокойно оглядевшись по сторонам и убеждаясь, что от других
бойцов я не отстаю, а стоявшего напротив старшину раздражаю лишь
тем, что не стараюсь делать всё показательно быстро, я исподлобья
посмотрел на него и коротко бросил:
- И надо тебе было с утра настроение портить?
- Ты мне ещё попререркай...
Договорить ему было не суждено. Мощным коротким апперкотом с
правой в челюсть, от которого на такой дистанции увернуться
сопернику было практически невозможно, и последующей двойкой туда
же вдогонку, я отправил уже бессознательное тело военного на
дощатый пол нашей казармы.