Витая в облаках Джулия сама не
заметила, как оказалась перед плотно прикрытой дверью лагерного
лазарета. Охраняющие её солдаты уже пару секунд стояли по стойке
смирно с кулаками у груди и сведёнными вместе пятками. Вернувшись в
реальность, временная управляющая кивнула им, разрешив расслабиться
и опустить подбородки:
– У капитана были гости? – спросила,
решив подстелить соломки перед встречей. Всё же далеко не все
офицеры были в восторге от её управления лагерем, могли и нашептать
что-нибудь не лестное капитану. С них станется.
– Никак нет, леди-рыцарь! – хором
гаркнули парни, развеяв последние сомнения девушки.
– Тише, – привычно подняла руку
Джулия, останавливая солдат. – Если кто-то придёт, не пускайте.
Пусть ждут пока закончим разговор.
– Слушаюсь! – снова гаркнули парни,
расступившись в стороны.
Оставив выслуживающихся перед ней
солдат за спиной, Джулия вошла в тёмные палаты. Сквозь узкие
прорези в рогоже, натянутой вместо стен лазарета, внутрь попадало
немного света, от чего здесь царил полумрак, а лекари и больные
казались мрачными призраками, тем не менее девушке удалось увидеть
парочку женщин, бросивших в её сторону быстрые взгляды и
отправившихся дальше по своим делам.
Пожалуй, лазарет был единственным
местом лагеря, в котором никто не лебезил перед ней. Причина,
правда, была не очень радостная — лекари и травники затаили на неё
обиду за то, что впервые оказавшись в бастионе, сразу направилась в
офицерское крыло, где и коротала дни лечения, миновав обычных людей
и солдат. В действительности решение принимала не она, а капитан
Орло, но лекарей это не интересовало. Птица высокого полёта, вот
как они звали её за глаза с тех самых пор. Офицеры недовольные её
резким взлётом по карьерной лестнице, не преминули сообщить ей об
этом уже на второй день после катастрофы.
Поджав губы от дурных мыслей,
затесавшихся в голову, Джулия направилась вперёд, обходя корзины с
грязным и чистым тряпьём, котелки, висящие над едва тлеющими углями
и длинные жерди, поддерживающие соломенный потолок расщеплёнными
прутьями.
Миновав большую часть лазарета,
управляющая оказалась перед широкой занавесью, отделявшей покои
капитана от общего зала. Возле неё, как и перед входом стояло двое
солдат, но эти новичками уже не были. Полные доспехи, топоры,
упёртые обухами в пол, и суровые лица внушали уважение. Стража
капитана резко отличалась от прочих солдат бастиона и не изменяла
себе, продолжая нести караул вокруг своего лидера.