Он может быть смесью видов, но таких мало, а закон о запрете межвидовой связи официально был отменен всего месяц назад, перед самой свадьбой вампирского принца Андро Аарона Морана Даркнесса и фейской принцессы с королевской русалочьей кровью Корделии Анабель Карсонфли, обвенчавшихся в реконструированном в сжатые сроки старинном храме при Академии Одаренных. Так что выходит, Нил не мог вымахать за месяц из оплодотворенной яйцеклетки в тридцатилетнего взрослого мужика, если, конечно, он не скрывался долгие годы, как то делала семья Карсон.
Чтобы не зацикливаться на сомнениях, я улыбаюсь и задаю встречный вопрос, продолжая говорить ласковым шепотом:
— Аарон будет?
— Нет, он... король совсем плох, и Аарон помогает Мэтью принять королевские дела, а днем он в Академии и... — она снова косится на моего кареглазого красавца, — Даниэль, он меня настораживает, так смотрит на меня, будто раздевает.
— Делла, будь спокойна. Он мой будущий супруг. Поверь, переживать на его счет не стоит.
— Ну ладно, — отзывается она, а потом выпучивает глаза. — Что? Что ты сказала?
— Как-нибудь потом поговорим. Когда мое желание станет явью, — подмигнув ей, я возвращаюсь к Тайферу. А Делла, шокированная и с озорной улыбкой, обходит нас и, бросив нам одухотворенное "пойду, расставлю указатели", скрывается со своей коробкой в коридоре.
Ей вслед смотрит Нил, усмехаясь себе под нос:
— Какая красота. Слушай, Эль, — обернувшись снова ко мне, — в какое интересное место ты меня привяла! Цветник какой-то! Кстати, ты знаешь, что она...
Осекается, внезапно передумав закончить фразу.
— Что? — нахмурившись, я складываю руки перед собой. — Понравилась?
Опять этот противный заливается отнюдь не скромным хохотом. Скидывает небрежно наши дорожные сумки у стены и снова поворачивается.
— Понравилась? Эль, говори вещи своими именами. Скажи "я ревную", и поверь, язык у тебя не отсохнет.
— Ты можешь вести себя более прилично? — стараясь сохранять терпение, прошу я.
— Если это значит ставить себя в рамки... — умолкает, дав себе время подумать, после чего картинно качает головой, поджав губы и изображая шута, — нет.
И он, нахально ухмыльнувшись и сунув руки в карманы брюк, насвистывая какую-то мелодию, шагает к бильярдному столу, скучающей походкой огибает его, скользя по бортам пальцем и поглядывая исследовательским интересом зеленое поле и шары, выложенные в треугольник. Сделав ревизию, глянув наверх, хмыкнув и по-детски подергав мертвеца за ногу, упирается бедром в стол и, вертя в пальцах кий, будто бы не может взять в толк, для чего он нужен, вдруг лезет в свой смартфон. Интерес к окружающему миру у него пропадает, глаза начинают бегать по экрану. Он что-то увлеченно и старательно читает, понимаю я.